Акваретто со льдом - [4]

Зато девушка узнала Романа почти сразу, едва лишь встретив его взгляд. Узнала, несмотря на отсутствие формы, и в испуге отшатнулась, прижав к губам ладонь.

Роман молчал; девушка, как загипнотизированная, смотрела на него не отрываясь. Пауза затягивалась.

— Тебя как звать-то? — спросил он наконец.

— Юля, — едва слышно ответила она.

— Юля, — повторил он и замолчал, не зная, что сказать дальше.

Поезд уехал в глубину черного тоннеля, поток пассажиров схлынул, под желтым светом старинных люстр на опустевшем граните платформы осталось только двое.

— Недалеко живешь? — словно решив для себя что-то, спросил Роман.

Юля кивнула и отвела взгляд.

— Тебя проводить?

Девушка тяжело вздохнула и пожала плечами, словно говоря: "А у меня есть выбор?" Потом медленно подняла на него на него глаза, и Роман, отчетливо разглядев в прозрачной серой глубине обреченность, в сердцах плюнул — да уж, удачный он момент выбрал.

Сказать, что она неправильно его поняла? Что он не то имел ввиду? Что он ничего не ждет от нее за то, что отпустил сегодня на проходной?

Все приходящие на ум слова казались громоздкими, неловкими и бессмысленными.

Роман, глядя на девушку сверху вниз, слегка покачал головой; уголок губ дернулся в кривой ухмылке, предназначенной не ей, а ему самому.

— Эх, ты… Ну, тогда до завтра, — сказал он, круто развернулся и зашагал к эскалатору.

***

Прошла неделя. Жара не спадала.

Юля уже не пыталась избежать встреч с Романом.

— У меня скоро смена заканчивается… Может, сходим куда-нибудь? — предложил он однажды.

Не глядя на него, девушка продиктовала номер телефона. Не видя выражения ее глаз, Роман так и не понял, почему она согласилась.

Несколько часов спустя, сидя за столиком уличного кафе на медленно остывающем в сумерках проспекте, по односложным ответам и безразличному выражению глаз, упорно смотрящих мимо него, Роман убедился в своих подозрениях — девушка пришла потому, что после инцидента на проходной просто боялась отказать.

— Юля, посмотри на меня, — не выдержав, попросил Роман. — Я уже давно хотел пригласить тебя куда-нибудь сходить, да только всё как-то… всё как-то не мог собраться. Я понимаю, что выбрал не самый удачный момент, но… но так уж вышло… В общем, если хочешь — иди домой, не надо со мной здесь сидеть.

— Почему ты тогда меня отпустил? — подняла на него глаза девушка.

— Потому что ты мне нравишься, — честно ответил Роман.

Юля откинулась на спинку стула и с вызовом уставилась на охранника:

— У меня дома маленький ребенок, его дневная норма — всего два литра. А что такое два литра в этой жаре? Так что я ничуть не раскаиваюсь!

Роман повертел в руках белоснежную салфетку.

— А что, кроме кражи, других способов нет?

— Ну, почему же, — все так же с вызовом ответила Юля. — Начиная с третьей недели каждого месяца, когда вся моя зарплата уже потрачена на воду, я могу выходить на панель. Говорят, с одного клиента берут по пол-литра.

— Я имел ввиду — помочь совсем некому?

— Совсем, — деланная бравада слетела с девушки.

— Выпьешь? — мягко предложил охранник.

— А давай! — как-то отчаянно тряхнула копной выгоревших волос Юля.

— Два ваших фирменных — акваретто со льдом, пожалуйста, — обратился Роман к официанту.

Хорошо вышколенный, тот ничем не выдал своего удивления, и уже через пару минут на столе оказались высокие, запотевшие хрустальные фужеры, в которых, погружённые в обжигающе-холодную чистую воду, тихо потрескивали крупные кристаллы прозрачного льда. Напиток богов… и богачей.

Оторопевшая, Юля взглянула на своего спутника так, словно увидела в первый раз.

— Спасибо, — наконец, тихо произнесла она: — Роман, как ты оказался в гидрохране?

— Как все, — пожал плечами он. — Пришел в рекрутский центр…

— Да нет, — перебила его Юля. — Почему? Почему ты пошел туда? Ты не похож на…

— На мерзавца и подонка? — закончил Роман за нее и покачал головой. — Тебе, может, в это сложно поверить, но гидрохрана состоит вовсе не из таких.

— Я знала только таких, — едва слышно возразила девушка.

— Да никого ты не знала, — махнул рукой Роман. — Откуда ты могла знать? Стоит только человеку одеть форму — и всё, он для всех как-будто умирает. А почему? Работа как работа.

— Работа против людей.

В ответ Роман лишь вздохнул — эту стену ему не разрушить и не преодолеть. Медленно сделал глоток ледяного акваретто и неожиданно для себя впервые в жизни захотел вдруг что-то объяснить.

— Мой отец погиб в войне за Байкал, — тихо начал Роман. — Мама не успела его даже похоронить, бежала со мной за Урал. Потом мы оказались в Подмосковье. Через несколько лет водонапорную башню района захватила вооруженная банда, и раздача питьевой воды прекратилась. Гидрохрану тогда всю стянули на оборону Можайского водохранилища, помочь было некому. Когда же, наконец, охранники приехали и выбили бандитов из башни, мы все уже больше двух недель пили неочищенную воду изо рвов, что остались после торфяных разработок. Многие подхватили инфекцию; моя мама тоже заразилась дизентерией и умерла от осложнения. Тогда-то я и решил пойти в гидрохрану. Хотел, чтобы то, что случилось в нашем поселке, больше нигде и никогда не повторилось. Хотел, чтобы каждый получал причитающуюся ему норму воды. Хотел… хотел помогать людям, — закончил он и криво усмехнулся.