Акваланги на дне - [9]

– Обращается с нами, будто мы нищие попрошайки, – сердито проворчал, качая головой, Муслетдин. – Цедит нам по сотке, и за каждую ему в задницу лезть приходится. Ишак он, а не мусульманин! Продался американцам. Истинную веру забыл. Ислам и единоверцы для него пустой звук!

Мурад философски отмалчивался, предоставляя своему хозяину выплеснуть свое раздражение.

Муслетдин направился к припаркованной возле ворот стройплощадки серой «девятке». Поспешив вперед, Мурад открыл ключом переднюю дверцу справа, распахнул ее перед толстым татарином, подождал, пока тот влезет внутрь этой не слишком просторной для столь пузатых людей машины. Сам Мурад уселся за руль.

– Погоди, – коротко проговорил Муслетдин, видя, что тот уже вставил ключ в замок зажигания. – Постоим здесь немного.

Мурад послушно оставил ключ в замке, посмотрел на старого татарина вопросительно.

– Ты видел? – негромко проговорил Муслетдин. – Наш Абу Али чем-то определенно взволнован.

– Наверное, какое-нибудь левое дело, – спокойно отозвался Мурад. – В принципе, надо бы проследить.

– Ты видел, как он постарался от нас отвязаться, когда увидел того моряка возле своего вагончика? – спросил Муслетдин. – И даже денег нам дал, хотя, мне кажется, поначалу этого делать не собирался. В прошлый раз Нурлан подъезжал к нему за пожертвованиями, так Абу Али не только ничего не дал, но чуть со стройки его не вышвырнул. Это же не просто так!

– Этого славянского моряка я у него не в первый раз вижу, – проговорил Мурад. – И всякий раз Абу Али к нему очень внимателен.

– Все это очень странно, – согласился Муслетдин. – Ничего, у нас время пока есть. Постоим здесь, у ворот, подождем. Посмотрим, чем это дело кончится.

Мурад кивнул в ответ. Положив руки на руль и расслабившись, он приготовился ждать выхода славянского моряка из вагончика столько, сколько потребуется.

Глава 5

– Сережка, в расписании написано, что ближайший катер до Графской пристани будет только через час.

Полундра коротко глянул на свою жену, вернувшуюся от кассы, где она изучала расписание курсирования катеров по севастопольской бухте, спокойно кивнул.

– Ничего, подождем, – отозвался он.

После посещения кладбища старлей Павлов выглядел еще более сумрачным, притихшим. Его жена знала, что посещение подобных мест способно надолго омрачить настроение Сергея, он становился молчаливым, замкнутым, казалось, что обменяться парой фраз с кем-либо составляет трудность для него, будто черная пелена окутывала его душу. Поэтому Наташа в свою очередь отмалчивалась, стараясь не усугублять тяжелых переживаний мужа. Зато маленький Андрюшка не замечал ничего этого. Он, как на стуле, восседал на богатырских плечах своего отца и с высоты смотрел на открывавшиеся его взору картины лучезарного южного моря.

В это время у причала Северной стороны находился только один катер. Люди не спеша поднимались по трапу на его борт, стоящий у трапа матрос проверял билеты.

– Слышишь, Сережка, а этот катер куда идет? – спросила Наташа.

– Не знаю, – ответил Полундра. – Ты ж расписание смотрела.

В это время громкоговоритель на причале издал мелодичные позывные, и голос диктора объявил: «У первого причала производится посадка на катер, следующий по маршруту "Северная сторона – Балаклава", время отправления катера двенадцать часов тридцать минут».

Наташа заметила, что при слове «Балаклава» глаза ее мужа заблестели.

– Слышал, Сережка? – сказала она. – До Балаклавы. Это там, где ты учился, да?

– Конечно. – Полундра кивнул. Вдруг его лицо оживилось, он бережно взял жену за руку. – Слушай, Наташа! А может быть, махнем сейчас в Балаклаву, а? На катере это всего минут сорок. Посмотрим городок. Я тебе покажу здание бывшей нашей учебки, казармы, где мы жили.

При этих словах лицо белокурой красавицы жены заметно вытянулось.

– Сережка! – В голосе ее послышался упрек. – Но мы же так опоздаем к обеду в санатории!

– К черту его, этот обед в санатории! В Балаклаве полно всяких кафе, мы сможем перекусить там.

Наташа продолжала смотреть на своего мужа озадаченно и испуганно.

– Послушай, может быть, завтра с утра туда съездим? – предложила она. – У нас с тобой же еще больше месяца отпуска! Успеем везде побывать.

– А сегодня что делать? – нетерпеливо возразил Полундра. – Сидеть в санатории и смотреть на море вдали?

– Мы собирались пойти на пляж, – робко напомнила Наташа.

– Завтра пойдем на пляж! – горячо возразил Полундра. – Или искупаемся в море прямо в Балаклаве. Там, знаешь, какие пляжи!..

– Но Сережка! – В голосе жены послышалось отчаяние. – Ведь Андрюшке давно есть пора! И его от этой поездки на катере может укачать.

– Моего сына? От поездки на этой посудине в тихую погоду укачает? Да ни в жисть! – Полундра выглядел оскорбленным. – Потомственных моряков-североморцев так просто не укачивает! Понятно тебе?

Полундра с маленьким сыном на плечах уже направился к кассе покупать билеты. Наталья смотрела ему вслед. Умом она понимала, что мужа все равно теперь не удержать, что, откажись она ехать сейчас с ним, он, чего доброго, махнет в Балаклаву один. И вроде бы ей следовало радоваться, что черное после посещения кладбища настроение ее мужа прошло и он снова оживился. И конечно же, пропустить обед в санатории – пустяк, недостаточно серьезная причина для того, чтобы отказываться от этой поездки. Однако Наталья ничего не могла поделать с собой. Ей упорно не хотелось ехать в этот небольшой приморский городок, но почему – этого она сама не смогла бы объяснить.