Акулы выходят на берег - [7]

– Откуда? – в отчаянии воскликнул Марконя. – Мы полгода из-под воды не вылезаем. Вчера вот только на сушу выбрались, оторвались маленько. И на тебе!

– А откуда у тебя эта тюбетейка? – в свою очередь поинтересовался Колян. – Они вроде в магазинах не продаются.

Марконя махнул рукой от досады.

– Да мы с Поручиком утром пару знойных мулаток подцепили. Выпили-посидели. Потом то да се. Ну, моя на прощание мне и презентовала. На память. Пусть не сомневается, я ей, стерве, в жизни это не забуду! А если поймаю…

Он не успел сообщить, что бы он сделал с коварной мулаткой. Дверь в камеру открылась, и вошел офицер полиции. Выглядел он грозно. Выражение суровости на его лице подчеркивал приличных размеров лиловый синяк под левым глазом. В авторстве этого украшения отчетливо просматривался кулак Поручика.

Офицер громко назвал фамилии Толяна и Коляна. Фамилии он, конечно, переврал, но те поняли, поднялись, попрощались с сокамерниками и направились на выход.

– Ну вот, хозяин о нас вспомнил. Может, передать что на волю? – спросил на прощание Толян.

– Не нужно. Тот, кому надо, нас и под землей разыщет, – вздохнул Марконя.

На том и расстались.

* * *

А еще через час пришли и за спецназовцами. Все тот же офицер с фонарем под глазом снова распахнул дверь камеры.

– Обед! – угрожающе прорычал он. – Выходите!

– Ну вот, и до нас добрались.

Поручик, а за ним и Марконя встали и не спеша, разминая ноги, пошли на обед. Мачо в углу тоже проснулся и нетвердым шагом двинулся следом, но дверь камеры захлопнулась перед его носом. Видимо, его к столу не приглашали. Или, что скорее, спецназовцев приглашали не к столу.

– Как думаешь, чем нас будут угощать? – задал риторический вопрос Голицын.

– Скорее всего, дубиналом, – предположил Марконя. – Возможно, на горячее будут отбивные в дверях.

Их провели в комнату в конце коридора. На застенок для пыток и казней помещение нисколько не походило. Скорее, это был кабинет начальника. Больше всего удивил накрытый стол в центре комнаты. Неужели и правда привели в столовку? Вот только ни в одной столовке так не угощают. Разве что в ресторане, и тоже не в каждом.

Марконя не смог скрыть изумления.

– Скажите, у вас в тюрьме всегда так хорошо кормят или у вас сегодня национальный праздник?

Офицер с синяком под глазом сделал широкий гостеприимный жест.

– Это бонус от мистера Хриакин, – сообщил он. – Прошу к столу.

При этом он расплылся в широчайшей, зубов на пятьдесят, улыбке. Видимо, бонус от господина Хрякина не ограничился обедом для заключенных. Да и компенсация за подбитый глаз, вероятно, была достаточно весомой.

– Садитесь, – пригласил офицер. – Выпьем за дружбу.

– Я, конечно, не возражаю, – неуверенно протянул Поручик. – Только как с этим быть? Нехорошо получилось…

И он указал на синяк под глазом полицейского.

Тот осторожно потрогал свой фонарь и мечтательно проговорил:

– Когда-то Сан-Габриель был обычным портовым городом. Матросы, рыбаки, портовые кабаки и проститутки. Какое это было время! Драки здесь были самым обычным делом. Вчера я снова почувствовал себя молодым.

Начальник полиции сел за стол и стал разливать вино по стаканам.

– Да, – продолжал он. – Эту драку не скоро забудут. Теперь будут говорить: «Он женился за год до драки с русскими». Или: «Я купил машину через месяц после драки с русскими». Мы создали историческую дату, по которой на Да Гаме будут вести летоисчисление. А когда я буду рассказывать, что дрался с русскими, мужчины будут мне завидовать, а женщины восхищаться. Это очень хорошая рекомендация. Здесь еще кое-кто помнит ваших матросов старого русского флота. У нас на острове много долгожителей.

Спецназовцы с воодушевлением подняли стаканы за дружбу. Пили по-грузински – по полному стакану и до дна. Вино было французским, марочным. Мистер Хрякин не поскупился.

– Опять вино? Прислали б водки лучше, – заметил, однако, Марконя.

Закуски, в отличие от вина, были сугубо местными. Традиционная рыба с рисом, лангусты в лимонном соусе, осьминоги в соусе карри, запеченная в банановом листе свинина, тушеные плоды хлебного дерева.

Марконя подцепил ложкой мясо в соусе и отправил в рот.

– Вкуснотища, – заметил он. – Что это?

– Рагу из летучей мыши, – охотно пояснил полицейский офицер.

Марконя поперхнулся, но рагу проглотил. Спецназовцам приходилось лакомиться и не такими деликатесами.

Поручик положил себе жареной рыбы, но есть не спешил.

– А это что? – осторожно спросил он.

– Снаппи. Деликатес, – отозвался полицейский. – Ешь, не бойся.

Сам он тем временем налегал на небольшие шашлычки. Их малые размеры он компенсировал количеством порций.

– Вкусно, как бычки в томате. А сам-то ты откуда будешь? – с набитым ртом обратился к офицеру Марконя.

Тот налил еще вина. После того как все выпили, он рассказал о себе:

– Я родился в Лугамбии. Когда-то Лугамбия и Да Гама составляли одно государство. Потом началась война за независимость. Черные принялись поголовно резать белых. Те белые, которые успели спастись, оказались здесь, на острове. В Лугамбии еще долго шла гражданская война. Белых там уже не было, негритосы между собой резались. Наконец власть захватил Якубу Азикиве. Говорят, он использовал для этого людей-крокодилов.