Акулы шоу-бизнеса - [16]

Татьяна заставила себя дослушать песню до, конца, и что-то ее встревожило. Что именно ее встревожило, она понять не могла. Что-то было не так, но что именно? И она поставила песню сначала, но опять не могла понять, что же не так в этом варианте? Тогда она выключила диск и включила первое попавшееся радио. Ждать пришлось недолго — минут через десять на волнах проплаченного Бальганом радиоэфира ее песня зазвучала в том варианте, в котором сама Татьяна привыкла ее слушать. И едва проиграло вступление, она все поняла и вспомнила! Да, конечно, на контрафактном диске есть лишние полтакта, которые и придают гнусно попсовую банальность вступлению песни!!!

И она вспомнила, как решила, что эти полтакта надо убрать, когда уже все было сыграно и записано, а Бальган собирался в Великобританию делать доводку материала. Татьяна тогда еще ему сказала, мол, вырежи на студии в Англии эти полтакта, тогда будет интересное неожиданное вступление и песня приобретет совсем другую окраску. Бальган записал совет Татьяны в свой ноутбук и умчался. Из Великобритании прислал Татьяне получившийся вариант через Интернет, она его одобрила, так и пошла песня в ротацию.

Значит, выходит так, что материал был украден у Татьяны и Бальгана еще до того, как был сделан мастеринг — доводка материала, и до поездки Бальгана в Англию. И обвинять английских и немецких звуковиков в краже не имеет смысла. Украден материал был у кого-то из них — или у нее, или у продюсера. В себе Татьяна была уверена на сто процентов — все диски с отдельными песнями были попрятаны в разных местах ее квартиры, гости к ней не ходили, с журналистами она общалась в кафе, на студии или на концертных площадках.

Значит, материал пропал у Бальгана. Но ведь в его интересах было хранить диски как зеницу ока, ведь по своей ценности они равнялись целому чемодану, набитому стодолларовыми купюрами. Материал пропал — Бальган влез в долги и ничего не заработал.

Но опять же, зная Бальгана, с которым она работала уже два года, Татьяна понимала: этот хват ничего из своих лап не выпустит — у него скрепку со стола украсть невозможно — он все заметит. И даже Святогор не потому не украл дискету, что такой честный, а потому, что вынести ее со студии было просто нереально!

И тут мысли ее непроизвольно вернулись к студийному звукооператору Святогору, которого неожиданно бросила невеста. Очень, очень странной была эта история с неожиданным сказочным появлением, а потом внезапным исчезновением этой безупречно красивой фотомодели в жизни закоренелого неопрятного холостяка — Святогора. Самые разные мысли и подозрения полезли в голову певице, и требовалось немедленно все эти мысли и подозрения разрешить. Татьяна покачала головой, произнесла себе под нос что-то вроде: «Так-так-так», развернула машину и помчалась обратно в студию.

Когда Татьяна, вернувшись назад к студии, позвонила в дверь, та открылась очень быстро. Печальные глаза Святогора, возникшего в полутемном проеме, светились надеждой, что это Анжелика опять к нему вернулась. И хотя надежда эта была эфемерной, ведь в студию никого из посторонних не пускали без предварительного согласования с Бальганом, но все же в сердце звукооператора теплилась надежда, что его возлюбленная перелезла через забор с колючей проволокой наверху или подкупила охрану.

— А-а, это ты… — разочарованно протянул Святогор, повернулся и пошел по коридору.

От долгого сидения за компьютером, клавишными и микшерным пультом его сколиоз, нажитый еще в детстве, обострился, и Святогор ходил, опустив левое плечо значительно ниже правого, и был весь перекособоченный, словно Квазимодо. Ничего, кроме жалости, как мужчина у Татьяны звукооператор не вызывал. Нет, было еще уважение к его гениальным способностям звукооператора, но гениальность не была связана с половыми флюидами.

— Я косметичку забыла, — соврала Татьяна, — а там мои любимые духи…

Но Святогору не было никакого дела до ее косметички, грозовая туча над его головой все сгущалась, едва помещаясь под навесным потолком. Татьяна для виду порылась в комнате отдыха, где они все обычно пили чай, и заглянула в операторскую комнату. Она заметила опять появившуюся фотографию Анжелики на мониторе, на которую не отрываясь смотрел Святогор. Его длинные волосы, забранные сзади в «конский» хвост, тихонько подергивались.

— Она красивая, — сказала Татьяна, подходя ближе.

— Слишком красивая для меня, — ответил Святогор, незаметно вытирая слезу, выступившую на краю глаза.

— Зря ты так думаешь, — сказала Татьяна, присаживаясь на кресло, за которым Алмаз выпивал коньяк, — мужчин любят не за внешнюю красоту, а за ум, талант, положение в обществе. Все это у тебя есть. Тебя же все наши «звезды» уважают, ты лучший звуковик России. Просто тебе нужно разобраться, почему все так произошло.

— Я не хочу ни в чем разбираться, — достаточно грубо ответил обычно сдержанный и терпеливый даже к несносным капризам «звезд» Святогор, — и это вообще не твое дело! Что вы все пристали-то ко мне? Что вам от меня надо?

— Я помочь тебе хочу, потому что ты мне очень симпатичен, — спокойно ответила Татьяна, — я тебя даже люблю как брата…