Акулы из стали. Последний поход - [56]

При всём моём категорическом нежелании делить людей по половому, национальному, расовому, партийному (за единственным исключением) либо какому-нибудь иному признаку, кроме категорий «человек» и «гондон», и полагая, что любой человек имеет право быть скупым, глупым, вовсе не читать книг и даже носить скверный характер, не выходя из категории «человек», я всё же хочу обратить ваше внимание, что мужчины по отношению к женщинам имеют два условных подвида, которые, впрочем, тоже не выводят их из «человека». Первый подвид женщин не боится: не знаю, заложено ли это в них природой естественным путём либо это какая-то побочная мутация, но чувствуют они себя в межполовых отношениях довольно свободно даже независимо от внешности (которая чаще всего у них не совсем удачная). Успехом у прекрасного пола пользуются не всегда и добиваются своих разнообразных целей с трудом. Впрочем, это нисколько их не удручает, а большинство из них находят в процессе некоторое удовольствие, вне зависимости от того, какой результат он приносит. Чаще всего они неплохо воспитаны, иногда знают, чем ямб отличается от хорея, и не требуют показать грудь у малознакомых лиц противоположного пола непосредственно после знакомства, а то и вовсе до него. Хамят только по необходимости и не выдают отсутствие такта за прямолинейность.

Второй подвид женщин боится панически: то ли это отголоски матриархата, то ли, наоборот, боязнь его возвращения (а возможно, это вообще суровое материнское воспитание) – на это учёные ещё не хотят дать нам ответа. Несмотря на то, что страх – чувство довольно естественное, мужчины показывать его стесняются и, разумеется, старательно скрывают, придумав для него другое название. Называют они себя женоненавистниками, и именно этот подвид мужчин наиболее привлекателен для женщин, что, скорее всего, и явилось поводом рождения русской народной поговорки: «Все бабы – дуры» (не имея достаточной наглости спорить с русским народом, оставим это выражение целиком на его совести). В современном мире мужчин таких называют «мизогинистами», но ярлык этот временный, и концентрироваться на нём нет необходимости – суть понятия от смены названия никоим образом не поменяется.

В общении этот подвид чаще всего груб и чрезмерно прямолинеен, что не говорит напрямую о недостатках в воспитании (хотя именно так и выглядит). Грубость эта вызвана оцепенением от страха осознавания того, что на женщин можно не только смотреть и трогать (что доставляет некоторые удовольствия), а с ними ещё нужно разговаривать. А кому может понравиться тот факт, что предмет, который вы считаете созданным исключительно для удовлетворения своих потребностей, обладает мозгом и способен мыслить? Ну представьте для абстрагирования от высоких, но мутных понятий чувств, что поливаете вы сметанкой пельмени, а они из тарелки требуют не есть их немедленно, а вначале обсудить последний номер модного глянца или сводить в кино: понравится вам это? Если нет, то именно ко второму подвиду мужчин вы и относитесь.

Но не переживайте, одиноким вы не останетесь – герой нашей истории, Толян, был классическим, я бы даже сказал – эталонным представителем этого подвида. Из семьи потомственных военных моряков (три поколения), права выбора своей дальнейшей судьбы Толян не имел с момента своего зачатия в военном городке Видяево. Но судьба не тяготила его: в роли, предназначенной ему предками по мужской линии, он чувствовал себя как рыба в воде. Был органичен и всегда служил примером, но не книжным, а жизненным, так как дело своё знал крепко, а характер имел шебутной и азартный, за что был любим товарищами и начальством. Но в отличие от товарищей начальство ему любовь свою не демонстрировало, вечно на него орало, делало замечания за дерзость и регулярно наказывало за своеволие. Ну все понимали, что военный моряк без дерзости – это не моряк вовсе, но статус кво приходилось соблюдать: ритуал, знаете ли, такой. Именно из-за таких, как Толян, военно-морским курсантам и перестали выдавать палаши в своё время.

Особенное внимание уделял ему командир дивизии, и особенно после того случая, когда Толян нарисовал на крышке ракетной шахты мужской половой хуй и это увидели представители НАТО. Вот как ни придёт на корабль, так и вызывает к себе Толяна, и давай его и в хвост, и в гриву, и по копытам. И песочит, и чесночит, и в бараний рог крутит, но вот как-то видно, что с любовью, как-то чувствуется это даже. Особенно забавно было за этим наблюдать оттого, что оба они краснели одинаково сильно и по малейшему поводу. Оба были невысоки ростом, практически квадратные, с бычьими шеями и насупленными взглядами, но похожи не как отец и сын, а как модели классических «Жигулей» за номером шесть и семь, например, но разного цвета.

Кстати, благодаря бычьей шее Толяна я разжился именным кителем его папы, сшитым из какой-то необычайной шерсти и на заказ в тысяча девятьсот шестьдесят каком-то году: Толяновская шея уже в звании старшего лейтенанта перестала в него пролезать, а я в нём и капитаном третьего ранга спокойно расхаживал (к рассказу это не имеет отношения, но не могу не похвастаться).