Актриса - [20]
Берега заросли лесом – тугаями, папа рассказывал, что в этих густых тесно переплетенных зарослях раньше водились тигры.
– Тигры ушли, не выдержав соседства с человеком, – сказал папа.
– А, может быть ушли не все? – с надеждой спросила Дина. – Может быть, хотя бы один остался?
– Может быть, – засмеялся папа, и Дина пристально всматривалась в далекие берега: вдруг мелькнет полосатая спина.
С папой было интересно. У него были ответы на все ее вопросы. Из своих командировок он привозил Дине книги, рассказывал обо всем, что ее интересовало. Дина могла спросить о чем угодно, и он не отсылал ее как мама или бабушка, которым все время было некогда. У него всегда находилось время для нее. Вот и в ту поездку Дина спрашивала обо всем, что видела за окном. Мама удивлялась: не устала ли дочка болтать, а папа сказал: «Пусть спрашивает, это хорошо, что у нас растет такой любознательный ребенок». И Дина спрашивала, ежеминутно поворачиваясь к отцу, и папина борода так приятно пахла табаком, и улыбающиеся глаза с лучиками морщинок были так близко.
А сейчас Дина одна, и путешествие не радовало ее как в прошлый раз, когда она подпрыгивала на сиденье, и папа смеялся, а мама только казалась строгой.
Огромная бетонная стела с изображением хлопковой коробочки, горы, нависающие над самой дорогой, такие огромные, что захватывало дух, остановочный пункт на перевале, где торговали вкусной самбусой с мясом и малиновым лимонадом, – все, что занимало ее прежде в дороге, теперь вызывало только печальные воспоминания о том времени, когда они были вместе, когда мама смотрела на Дину и папу с любовью.
Глава третья
На троллейбусной остановке Дина спросила у пожилого мужчины, как ей добраться до улицы Нагорная. Эта улица была указана в бабушкиной записке. Там жила Аля. Дина боялась, что мужчина спросит, почему она одна, но он не спросил – торопился, пришел его троллейбус, и последние слова он выкрикивал уже с подножки, рискуя быть зажатым дверью. Дина помахала ему рукой, и присела на скамейку – перевести дух и обдумать дальнейшие действия, а заодно и перекусить лепешкой, захваченной из дома, она ведь не завтракала, и теперь немного кружилась голова.
Сегодня – понедельник, значит, тетя Лиля должна быть на работе. Если тетя увидит Дину – все пропало, она, конечно, сразу же позвонит маме. И при этом снова скажет что-нибудь неприятное – вроде того, что мама неправильно воспитывает свою дочь. Вот какая бродяжка выросла, скажет, или еще что-нибудь похуже. Почему они все время ругаются, подумала Дина, ведь они сестры. Ей самой никогда не хотелось обижать Алю, наоборот, хотелось защитить. Как-то раз она даже нос разбила Сережке из их двора. Сережка был старше и гораздо сильнее. Он отобрал у Али пушок для лянги. Кусочек кроличьей шкурки, на который прикручивался свинец. Пушок был большой, гладкий, белый с черными пятнышками – Але его принесла бабушка, взяла у своей знакомой, которая разводила кроликов. Сережка увидел Алину лянгу и отобрал.
– Зачем тебе? – спросил он, гадко посмеиваясь. – Девчонкам играть в лянгу неприлично!
У Али задрожали губы, и тогда Дина подпрыгнула и заехала кулаком прямо в большой, торчащий картошкой, нос. Сережка охнул, схватился за нос рукой и выронил лянгу. Дина быстро подобрала ее, и они с Алей убежали домой, залетели на веранду, едва не сбив бабушку с ног, повалились на кровать и долго хохотали, а потом Аля вдруг заплакала.
– Ты чего? – спросила Дина.
– Жалко Сережку, – сказала Аля, – у него стало такое лицо… Лучше бы я ему отдала эту лянгу.
Але всех было жалко. Она жалела наказанных героев из сказок, жалела всех дворовых обидчиков, всех котят и щенят, живущих в их дворе, и даже головастиков из лужи. Лужа пересыхала, и Аля все носила и носила воду из колонки в детском ведерке и подливала в лужу. Ребята смеялись над ней, а Дина все поняла, и тоже стала носить воду.
Подошел нужный троллейбус, Дина прошла на заднюю площадку, и прижалась лицом к прохладному оконному стеклу. Город раскинулся перед ней как на ладони. Ровные улицы, аллеи, утопающие в зелени огромных платанов, белые дома. Солнечные пятна, играющие в листве и на асфальте, легкий утренний ветерок, несущий запах города – душистых клумб, реки, бегущей вдоль каменных плит, сдерживающих ее бурное течение, влажной от ночной росы травы, упрямо пробивающейся сквозь бетонные квадраты городских площадей. Лучистые облака фонтанов, сотканные из мельчайших капелек, преломлено отражающих искристый солнечный свет.
Этому городу суждено было оставить заметный след в ее жизни и в ее сердце. Здесь она выйдет замуж, родит сына, проживет несколько счастливых и не очень счастливых лет. Прощально вспыхнув огнями, этот город растает однажды под крылом военного самолета, уносящего ее в безопасное никуда, но и много лет спустя он будет сниться ей, призывая на свои улицы, перекрестки, вновь и вновь погружая в реальность тех ощущений, запахов, звуков – шелеста листвы, шума фонтанов, пахнущего травами ветра, прилетевшего с гор, запаха асфальта, нагретого солнцем.
* * *
Улица Нагорная находилась на городской окраине, современные новостройки подступали все ближе, но здесь у самого преддверия гор еще сохранились районы с маленькими домами, хаузами, топчанами, дувалами.
Все в его жизни было предусмотрено и предсказуемо.Но внезапно ровный ход его жизни был прерван. Кто-то решил нарушить установленный им порядок. Что-то в его жизни стало происходить - незапланированное и непредусмотренное…Кто-то вторгся в его жизнь, нарушил ее конфиденциальность, ее стабильность и размеренность. Он чувствовал, что за ним наблюдают. Появился некто, чье присутствие он с недавних пор стал явственно ощущать. За спиной – когда шел по длинному коридору своего офиса или направлялся к машине после рабочего дня, за окном – когда ужинал в любимом ресторане, среди деревьев – когда подъезжал к дому, на том конце провода – когда поднимал телефонную трубку. .
То, что он увидел, навсегда запечатлелось в его памяти. Для этого и фотоаппарат бы не понадобился, и все-таки, преодолевая оцепенение, вдруг сковавшее тело, он сделал шаг вперед, навел объектив и несколько раз щелкнул затвором: ведь он пришел сюда именно за этим. Убитый лежал лицом вниз, уткнувшись в ковер. Правая рука была неестественно вывернута, словно кто-то намеренно повернул ее ладонью вверх - для того, чтобы фигурка стеклянного ангела удобно поместилась в этой ладони и была видна всем, кто заглянул в комнату...
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.