Актриса и Президент - [10]

— Когда ты меня на руках нес, в вертолет. Я поняла, что ты ко мне не как отец относишься, а, как мужчина к женщине.

— И потому больнее и била, возраст мне припомнив. А я тогда, после двух суток, домой, в Огарево вернулся, пока работал, еще ничего. А, как всем отбой дал, так хоть вой. Подхватился, и к тебе, в Питер.

— А в бассейне, я так боялась, что вот сейчас все кончится: мои чувства к тебе, твое уважение ко мне. Как хорошо, что ты все понял, и вовремя остановился.

— Да, я такой. — Засмеялся он.

И они стали целоваться, Варя все ждала и ждала: вот сейчас начнет раздевать, и дальше. Но он был просто нежен, словно страсть его перегорела в эти часы ссоры.

Потом ели пиццу, пили сок.

— Ну что так и не окунешься?

— Там жарко.

В итоге они просто уснули.

Сиеста прошла. Варя переодевалась наверху, он ждал, в нетерпении. Когда она спустилась вся укутанная во что-то похожее на сари, он даже был разочарован.

Потом все эти «покровы» были оставлены на берегу, и в волнах он не давая ей уплыть, обнял и поцеловал уже всерьез, с языком, и не давая ей вдохнуть, снова, и снова. Глаза у нее покрылись поволокой, Но страх еще стоял на страже ее возбуждения, тогда как мужчина, уже не мог ждать. Он оторвался от девичьих губ, и взяв за руку потянул к берегу. Они упали прямо у самой кромки прибоя. Варе казалось, что у любимого, как у индийского божества, множество рук. Он успевал и ласкать ее груди, и развязывать тесемки на трусиках, а когда она попыталась выскользнуть из-под его тяжелого тела, он довольно жестко заломил ей руки за спину, и споро снял плавки и с себя, и с нее.

Язык его обжигающе горячий ласкал ее губы, и соски, и все это происходило, так быстро, что только по его тяжелому дыханию и сосредоточенному взгляду, она поняла, как он сдерживает себя. Лежа у него не получалось, и он пристав на колени, обхватил ее за бедра и одновременно подтягивая ее на себя, сам пошел в атаку. Когда они застонали почти одновременно, он успел сказать «Люблю тебя, тебя, одну».

Чередование ритма, дыхания, стона, тела их пылали пламенем чувственности. Он долго не мог закончить этот танец жизни, измучив и ее, и себя, а пульс в висках стучал, словно там-тамы, он застыл на мгновение, по торсу его прошли судороги, и не стесняясь, президент закричал. Тело стало ватным, тяжело дыша, он лег на Варю, и затих, уткнувшись женщине в плечо.

Потом они лежали прижавшись друг к другу, довольно долго, до самой темноты, слушая сплетни волн, восхищенный шепот звезд, и стук своих сердец.

11. Господа офицеры…

Как боится седина моя

Твоего локона!

Ты еще моложе кажешься,

Если я около…

Николай Доризо

Когда они вернулись, за вечерним чаем, он кашляя от пересохшего от волнения горла, начал трудный разговор.

— Варя, я старше тебя а очень много лет, а ты наверное захочешь иметь детей.

— Да Машку и Сашку.

— Вот видишь, и мир я тебе не покажу. Официальные визиты так редки. Но если ты согласна, то можем венчаться, и расписаться либо тайно, либо официально с прессой и телевидением.

— Саша, не надо торопится, давай просто жить, пока Машку не родим.

— Нет сначала Сашку. Александра Александровича.

— И у меня самое главное условие — никаких съемок, никаких интервью. Твои условия?

— Если разлюбишь, признайся сам. Глаза в глаза.

Прошло три месяца, совместная их жизнь постепенно налаживалась.

Виделись в основном по вечерам и утрам.

Он предпочитал утренний секс, не отличавшийся разнообразием. Иногда просил прощения за слишком быстрый. Но она совершенно искренне, говорила, что все искупает его нежность, и сожалела о том, что сама ничего не умеет.

— Может учителя пригласить по камасутре, — смеялся он смущенно. — Я сам то не очень-то новое люблю.

Но когда она попробовала себя в роли «наездницы», он так уверенно управлял ритмом ее ягодиц, своими сильными руками, что Варя поняла, он ждал, чтобы она сама, захотела, созрела для этого.

Животик, за который она иногда подтрунивала над ним, вдруг оказался таким необходимым. Его касания, вызвали сладостные судороги обеих.

Она отдыхала после душа, Александр принес шампанское.

— За мою женщину! — прошептал он ей на ушко.

— Больше никогда так не будет.

— Тебе было больно?

— Нет, это была не я. Это было какое-то животное внутри меня.

— Это в тебе зажглась женщина. И это сделал я. И за это мы выпьем!

Сегодня у нее была поездка в Центр планирования семьи. Саша все откладывал визит к врачу, и она решила провериться пока сама. Вдруг, что-то у нее не в порядке.

Врач, был доброжелателен, медсестра выдала женщине пачку направлений на сдачу анализов.

Врач в глаза не смотрел, медсестра напротив, откровенно рассматривала кинодиву и любовницу Президента.

В машине она сделал то, что Саша запрещал ей категорически — загрузила интернет. Варя живущая последние полгода в тепличных условиях добра и восхищения, ощутила всю силу «народной любви».

Она открывала новые и новые страницы, ничего достоверного, но все грязно и пошло.

Вернувшись в Ново-Огарево она огорошила начальника охраны вопросом: «Как я могу уехать отсюда, в аэропорт?»

— Только с разрешения Александра Александровича.

Президент вернулся далеко за полночь, кровать была пуста. Он нашел любимую в ванной, она сидела укутавшись в махровый огромный халат, прямо на полу. Опухшие от слез глаза, розовый нос, подбородок. Видно долго все это продолжалось. Он наклонился, и, взяв на руки, отнес в спальню.