Активная депрессия. Исцеление эгоизмом - [34]

2. Солгать, что так (“хорошо”) себя и ведешь.

3. Оправдаться, что неправильно ведешь себя не по своей вине.

Ребенок и осваивает обращающее на себя внимание поведение напоказ - демонстративное поведение[101].

Когда ДЕМОНСТРАНТ[102] говорит и чувствует: “я хочу!” -это значит, что в этих обстоятельствах так хотеть - “правильно” с точки зрения его ПРОШЛЫХ ОДОБРЯЮЩИХ[103] (руководящих им теперь как бы изнутри).

Единственная его потребность - ПОТРЕБНОСТЬ В ОДОБРЕНИИ[104].

Средство - ДЕМОНСТРАТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ.

НЕОДОБРЕНИЕ[105] грозит отказом ему во всем - самая страшная угроза.

Поэтому он так трудно присваивает свой же опыт. Трудно постигает все, что, по его ощущению, может характеризовать его как человека, в чем он действительно некомпетентен. Это, во-первых, - он сам(!). В отличие от открытого опыту[106] или психологически зрелого[107] человека, для которого обнаружение своего незнания или неумения всякий раз открывает новую дверь к успеху, знанию, росту, для демонстранта любое сообщение о его некомпетентности означает НЕОДОБРЕНИЕ.

Такая информация невыносима ему, он дискредитирует ее для себя, обесценивает раньше, чем понимает, и поэтому пользоваться ею для роста не может. Не замечая, не исправляет дефектов, не устраняет пробелов в знании и поведении. Его мозги тренируются не видеть, не слышать, не чувствовать не понимать - тренируются спасать его от угрозы неодобрения “слепотой и глухотой”, застарелым неведением.

Помните всегда раздраженного, ко всем придирающегося подростка, всеми тяготящегося и ждущего ото всех ласки. В ответ на любое замечание он обрушивает на вас обвал оправданий или... обвинений. И заключает выводом:

- Не любите вы меня! Уйду я от вас! - Как в том анекдоте, где муж говорит жене:

- Милая, ты не. права.

- Ах, так?! Я - не права! Значит, я вру?.. Значит, я брешу?.. Значит, я - собака?.. Значит, я - сука? Мама, он меня проституткой обозвал!!!

Демонстрант на ошибках не учится - он их заучивает! Стареет, но не взрослеет.

Передо мной взрослая “девочка”. Она снова и снова объясняет, что все поняла, что во всем виновата она, а не другие, что никто ничего не был ей должен. Что плохая она, а не они.

И ждет от меня похвалы за ее признание. Она и удивлена и обижена: мол, она все правильно поняла, во всем призналась - так почему же ей сразу не становится лучше?! Улучшения она ждет от меня с похвалой.

Сделав из меня одобряющего[108], она причину всех бед теперь видит во мне.

В том, что она, как ей кажется, в чем-то не убедила меня, и я не соглашаюсь “дать ей здоровье”.

Ничего в жизни, в отношениях с “ними” она не изменила, да и не готовится менять. Жизнь в этом контексте - не ее реальность.

Детская позиция обслуживаемого проявляется неосознанным ожиданием постоянного, комфорта, физического и душевного. Требованием праздника (“праздника хочется!”), который обязаны обеспечить другие - все.

...Подаренный “праздник и комфорт” не вызывают благодарности ни к кому (и праздник, и комфорт сами же собой разумеются!).

Зато дискомфорт - любое огорчение - переживаются как грабеж и чья-то злокозненность - вина. Обида на весь мир!

“Надутость” - главный укор “ОДОБРЯЮЩЕМУ”.

По неосознанному, но привычному ожиданию “девочки” я и все - все, лишенные теперь уже ее одобрения (она недовольна!), от этого застыдимся и о ней позаботимся.

Во взрослой жизни то, что ты “хороший”, и одобрение не освобождают тебя от необходимости все свои проблемы разворашивать самому.

- Что же, так нас никто и не подстрахует, что ли? Это несправедливо! Нас не так учили! - возопил однажды на приеме мужчина лет за пятьдесят. - Я свое дело делаю, -а благодарность какая? Почему это обо мне некому позабо шиться? А жена, а мать, а дети, а вы (врачи)?! А президент?!... К слову, сам он о президенте не заботится!

А, собственно, кто за него в его бедах может разобраться? Кто за него поймет, почему он в одни и те же ямы, как заговоренный, попадает? Кто за него может жить лучше и его проблемы решать?

На маму, папу, других, на правительство и президента надеются разве что дети!

Во взрослой жизни, кто бы ты ни был, заботишься о себе сам.

Тогда голодный видит, слышит, чувствует голодом. Им руководит запах жареной картошки и хлеба. Вкус ведет его к еде. Им, вкусом, он выбирает, отличает нужное от вредного. Он думает голодом.

Зрелый человек, во-первых, чувствует самого себя. Знает, чего хочет. Хотение направляет его поиск, мышление и выбор. Он нацелен нуждой на нужное. Он чем хочет, тем и думает.

Демонстрант, как артист, играющий самые красивые роли, никаких иных своих нужд, кроме достижения одобрения (аплодисментов), не удовлетворяет.

Живя по самым противоречивым сценариям (“правильного”, “красивого", “доброго”, “умного”, “наивного”, “достойного”, “наглого” и прочего “хорошего” поведения), он хочет тем, чем думает. Осуществляет желания, которых - у него нет!

Не обеспеченное никакой нуждой, кроме НУЖДЫ В ОДОБРЕНИИ, его поведение - слепо, усложнено (как выбор еды не на вкус, а по количеству калорий, белков и витаминов), утомительно - “мимоцельно”.

Итак, одним движет, влечет его и растит нужда, проистекающая из необходимости самообслуживания.