Аксиомы биржевого спекулянта - [39]

Наконец друзья Дженис все же решили выставить дом на продажу. Но им до сих пор не удается найти подходящего покупателя. Предлагаемая цена значительно ниже той, которую они могли бы получить в тот момент, когда впервые задумались о продаже. Вполне вероятно, что со временем рыночная стоимость их дома опустится еще ниже.

Бывают моменты, когда следует сделать выбор между привязанностью и деньгами. Если вас интересуют деньги (а у меня есть основания полагать, что это так, раз вы читаете эту книгу) — привязанность к любому виду активов, в которые вы инвестируете свой капитал, является ошибкой. Вы можете испытывать чувства любви и привязанности к людям, но не к дому или коллекции монет.

И не к компаниям, акции которых вы покупаете. Вы никогда не знаете наперед, когда наступит подходящий момент для продажи. Убедитесь в том, что никакие сентиментальные чувства не смогут помешать вам расстаться со своими ценными бумагами.

Фрэнк Генри знал одного человека, который работал главным инженером маленькой производственной фирмы. За годы работы он накопил много обычных и привилегированных акций своей компании. Некогда эта компания процветала, и курс ее акций был достаточно высок, но те времена быстро прошли. Из-за изменений на рынке, особенно из-за появления там беспощадных японских конкурентов, фирма имела теперь серьезные неприятности.

Поскольку эти проблемы были известны рыночной публике, котировки акций компании неуклонно снижались. Сам же инженер полагал, что проблемы гораздо более серьезны, чем предполагают аналитики рынка. Сравнивая продукцию своей компании с аналогичной, но произведенной японским конкурентом, он обнаружил, что они существенно различаются: качество японской продукции, при более низкой цене, было выше. Инженер не видел пути преодоления существующих проблем. Он был убежден, что рано или поздно конкурентная борьба приведет его фирму к гибели.

Он должен был распродать свои акции, но «глубоко пущенные корни» не позволяли ему это сделать.

Он испытывал трепетное чувство привязанности к этой небольшой компании. Это чувство было усилено большим количеством речей, повторяемых председателем правления, генеральным директором и главным акционером и призывавших «не сдаваться». Председатель правления, неисправимый оптимист, объявил во всеуслышание, что продолжает покупать акции компании для своего личного инвестиционного портфеля. Он полагал, что был обязан сделать такое заявление. Поскольку Комиссия по ценным бумагам и биржам, а также правила фондовой биржи требовали, чтобы он обнародовал степень своего участия в капитале возглавляемой им компании, о факте распродажи им своих акций стало бы неминуемо известно. Это серьезно повредило бы делу. Поэтому его идея заключалась в том, что предание гласности факта покупки акций вместо их продажи будет иметь положительный эффект.

Он считал, что, покупая большое количество акций своей компании, демонстрирует веру в ее жизнеспособность и радужные перспективы. Он демонстрировал свою лояльность.

Инженер сомневался, что жест председателя возымеет положительный эффект. Цены обычных и привилегированных акций компании соревновались между собой в скоростном спуске. Моральное состояние акционеров и служащих было на низком уровне и продолжало ухудшаться.

Настало время для «эвакуации». Но инженер не мог заставить себя «покинуть корабль», и одной из главных причин был тот самый отчаянный жест председателя правления.

Если один инвестор выступает продавцом, а другой — покупателем одних и тех же ценных бумаг, между ними заключается сделка Конечно, сегодня все подобные сделки проходят через дилеров, брокеров и биржевые площадки, но эффект в итоге получается тот же, что и при встрече продавца и покупателя лицом к лицу. Инженера смущал тот факт, что при продаже им своих акций покупателем окажется председатель правления его компании.

Распродажа инженером своего пакета акций одновременно означала бы, что личный инвестиционный портфель председателя пополнится бумагами, которые в скором времени потеряют всякую ценность. Так или иначе, он считал, что это было бы несправедливо.

Рассуждая подобным образом, инженер продолжал удерживать свои акции от продажи. В итоге и он, и председатель, оба оказались у разбитого корыта — с полными портфелями ничего не стоящих акций.

Много лет спустя Фрэнк Генри участвовал в сделке, при заключении которой ему довелось контактировать с тем самым, теперь уже бывшим, председателем правления, который стал владельцем расширяющейся складской сети. Этот человек казался богатым и довольным. Он радостно рассказывал о своих недавних успехах на фондовом рынке. Ему удалось заработать, осуществляя «короткие продажи» на падающем рынке. Он был хорошо знаком с техникой продажи акций «в шорт», при которой вы сначала продаете акции в надежде, что их цена упадет, и лишь затем откупаете их по более низкой цене. Разница в ценах продажи и последующей покупки составляет вашу прибыль.

Когда бывший председатель правления рассказывал об этом, в голову Фрэнка Генри закралась маленькая, но злая мысль.

Он задался вопросом: а был ли председатель в действительности столь оптимистично настроен в отношении будущего разваливающейся компании, как он старался это продемонстрировать? Возможно, предположил Фрэнк Генри, этот человек, по примеру многих мошенников, имел два брокерских счета: открыто заявленный и секретный. В то время как он громко и гордо заявлял о своей покупке акций компании, действительно осуществлявшейся с первого счета, вполне вероятно, что с другого счета он одновременно «шортил» эти же бумаги, ничего не теряя в итоге. Но это была только догадка, истинность которой невозможно установить.