Аксель - [3]
Ложь, одна сплошная ложь... просто нужно убедить его, что я не оправдываюсь.
— Хм, — изрекает он, закатывая рукава, — так, — он смотрит на меня со злой ухмылкой и тем же ничего не выражающим взглядом, — это не тебя я только что видел мчащейся по Оук-стрит, как будто за твоей машиной гонятся черти, Изабель?
Черт. Меня. Возьми.
— Брэндон, клянусь, это не то, что ты думаешь, — пищу я. Вот дерьмо, хуже некуда. — Ди остановилась в городе и просто хотела поздороваться, немного поболтать. Я не видела ее шесть месяцев…
Меня останавливает его хладнокровная улыбка, и я сразу же начинаю пятиться. Вот гадство, я знаю этот взгляд.
— Так, так, так... Изабель. Что я тебе говорил о Дениз? А? Если я правильно помню, речь шла о том, что ты не должна с ней общаться, звонить или отвечать на ее звонки, и, безусловно, НЕ ВИДЕТЬСЯ С НЕЙ, МАТЬ ТВОЮ!
Он подходит ближе. Я отчаянно оглядываюсь, ища пути к отступлению, но он блокирует мой единственный выход.
— Ты заверяла меня, и я подумал, что ты усвоила урок шесть месяцев назад. Разве это так давно было тобою обещано? Что мне нужно сделать, чтобы вбить это в твою тупую гребаную башку? Господи, ты чертовски бестолковая сука, — его глаза излучают холод, пока он надвигается на меня.
— Какую часть из того, что ты моя и только моя, ты не поняла в тот раз, когда я вынужден был тебе это объяснять. Я ни с кем, на хрен, не собираюсь тебя делить. Ты слышишь меня, Изабель? — он произносит мое имя так, будто ему даже выговаривать его противно.
Я тотчас же ударяюсь в панику, когда он припирает меня к стене, но не вижу выхода.
— Ни один гребаный человечишка в этом долбаном мире не получит тебя. Только. Мать твою. Я! — он продолжает во все глаза таращиться на меня, а его слюна попадает мне на лицо. — Ты никто, ты — глупая чертова шлюха, разве я не прав, Изабель? Я должен был пойти другим путем той ночью в «Пламени». Я должен был держаться за милю от бара со шлюхами. Но, нет! Это все твоя вина, что мой член не захотел выбрать другой путь, — он замахивается и резко бьет меня по щеке.
Я сжимаю кулаки, вдавливая ногти в ладони, чтобы не закричать. Я чувствую кровь, струящуюся по моей шее, должно быть, от пореза нанесенного его кольцом в области подбородка. Я могла оказаться в тупике, но будь я проклята, если позволю ему сломить меня.
— Что я, черт возьми, тебе говорил, Изабель? НИКАКОЙ ДЕНИЗ! Никакого послеобеденного трепа, как у маленьких гребаных сучек. Ты должна быть здесь, убирать мой чертов дом, готовить мой чертов ужин, а также раздвигать свои жирные гребаные бедра для моего члена! — он протягивает руку и хватает тарелку с чили, бросая ее со всей силы о стену.
Я наблюдаю за тем, как куски мяса, бобы и соус стекают по моим веселым желтым стенам.
— И что, мать твою, это за дерьмо? Я сказал тебе, сучка долбаная, что хочу лазанью. Так, по-твоему, выглядит лазанья?
Я должна была предвидеть такой поворот событий, но мое внимание по-прежнему сосредоточено на веселых желтых стенах и все еще стекающих по ним остатках ужина.
И только я поворачиваюсь к нему спиной, как его кулак обрушивается на мой висок, моментально размывая все очертания. По крайней мере, это приводит в чувство мой заторможенный мозг. Я бросаюсь вправо, пытаясь избежать второго удара, который, как я знаю, обязательно последует. Слишком поздно, как всегда слишком поздно, и я получаю второй удар по ребрам, который выбивает дыхание из моих легких. Брэндон хватает меня за волосы и выворачивает свое запястье так, что я оказываюсь в его власти.
Я знаю, что он не ведает пощады.
Швыряя меня в коридор, словно обладает силой десятерых, он быстро наносит удар ногой в живот.
— Ты – тупая сука. Ты не умеешь слушать. Ты полностью принадлежишь мне. Никому больше. Никто не притронется к тому, что МОЕ. В особенности, гребаная ДЕНИЗ! Я предупреждал тебя о том, что произойдет. Нет, я обещал твоей бестолковой заднице, что произойдет, если ты снова отправишься к ней. — Удар ногой… пощечина… удар кулаком… удар ногой. — Ты ничего не усвоила, да? — он задыхается от напряжения, а я предпринимаю все, что могу, лишь бы не дать тьме накрыть меня. Даже осознавая, что оцепенение не заставит себя ждать.
Я потеряла счет того, как долго он стоял надо мной, крича и избивая, чередуя удары наносимые ногами и руками.
Свобода, вот чего я так страстно желаю.
Я закрываю глаза и теряю сознание.
*~*~*
Когда я прихожу в себя, в доме темно. Каждой косточке, мышце и даже волоску на голове больно. Я не могу сделать глубокий вдох, не желая при этом умереть. Я чувствую влагу на различных участках головы и тела. Черт. Еще никогда не было так плохо. Я ничего не слышу левым ухом, что с ним, на хрен, произошло? Черт, мне нужно двигаться. Согнув руку в локте, я медленно поднимаюсь на ноги. Осматриваю все своими опухшими глазами и вижу, что ужин все еще стоит на столе. Разбитая тарелка, чили подсыхает на стене, и даже безупречные чашки стоят на том же месте, словно издеваясь надо мной. Медленно и тихо передвигаясь, я заглядываю в гостиную. Никаких признаков Брэндона. Еле переставляя ноги, по большей части волоча себя на кухню, я замечаю, что его ключи исчезли. Святое дерьмо! Его здесь нет. Никогда, ни разу за шесть лет, он не оставлял меня одну в доме после «преподнесенного урока».
Главная задача Райана — любой ценой обеспечить безопасность Эммы. Но после ночи страсти Эмма сбегает, и вскоре Райан узнает, что ее ищет не только он один. Сумеет ли он выяснить, кто и почему преследует красивую ассистентку посла, прежде, чем она попадет не в те руки… если уже не попала? Эмма борется за справедливость в память о своих погибших коллегах, но девушка не в состоянии заниматься этим в одиночку. Ей нужна помощь Райана. Это означает, что ей придется доверять ему, а значит, и иметь дело с не поддающимся контролю желанием, вспыхнувшем между ними.
Когда правительственный самолет с Эммой Райт на борту терпит крушение в филиппинских джунглях, она вынуждена выживать там в одиночку, пока ее не находит спецподразделение ВМС «Морские котики». Командир команды «Альфа» Райан Оуэн не понаслышке знаком с проблемами, но он никогда не сталкивался с проблемой в виде сексуальной, умной и решительной женщины. Миссия команды — доставить Эмму домой, но опасность подстерегает их повсюду, и внезапное влечение Райана к Эмме может закончиться смертельным исходом. Когда Райан возвращает Эмму домой в Калифорнию, его миссия заканчивается, но для нее все только начинается.
Спустя почти полтора года после смерти своего мужа двадцатисемилетняя Алекса Салливан Тейт возвращается в свой родной город после десятилетнего отсутствия. Она понятия не имеет, что её школьная любовь, Джейс Макаллистер, парень, который похитил её сердце в ту ночь, когда расстался с ней, более чем готов снова вернуть её. Джейс посвятил последние десять лет службе в армии, обезвреживая бомбу за бомбой, он старался забыть девушку, которая разжигала его страсть. Но он не знает, что чувства до сих пор живы. Десять лет назад химия между ними только зарождалась, но искра, что пробежала между ними сейчас, может взорвать все, и даже Джейс не сможет это остановить.
Настоящая женщина может многое — зарабатывать, тянуть двоих детей, водить машину, делать своими руками ремонт. Настоящая женщина способна даже САМА сделать предложение мужчине! Но потому ли что влюблена без памяти буквально с первого взгляда? Или ею движут совершенно иные причины? Настоящий мужчина может многое — … впрочем, всего и не перечислишь. Настоящий мужчина даже способен ответить согласием на предложение и жениться! Только потому ли, что хочет помочь? Или потому, что влюблен без памяти с первого взгляда?
Меня называют Сказочницей Алей. Моя работа - дарить детям сказку. Но как же трудно сделать праздник в семье, где больше нет мамы, отец ненавидит обоих сыновей, бабушка занята собственной жизнью, а с тетей мы старые подруги и закоренелые чайлд-фри. Но я же профессионал! Кто же знал, что неожиданная любовь возьмёт да и перепишет обкатанный годами сценарий детского праздника. — Это хобби или так на жизнь зарабатываешь? — В вашем случае — это дружеский подарок.
С юности Анна мечтала попасть в столицы: именно в Питере или Москве в атмосфере художественной свободы она намеревалась развить творческие способности и найти свое место в литературе… Спустя несколько лет Анна освоилась в писательской среде обеих столиц, стала публиковаться, отстаивая право на собственное художественное видение, не пытаясь завоевать расположение тех, кто полагает себя вершителями современного литературного процесса. Одновременно ей приходится решать и личную, чисто женскую проблему выбора между двумя непохожими, но одинаково не подходящими ей мужчинами.