Акротирский шпион - [5]
Я незаметно придвинулся поближе и прислушался.
Вальполь отодвинул чашку и, как я рассмотрел через газету, вынул заеложенную записную книжку.
— Нет, мисс Ругон, — сказал он, — я не забыл. Ваше желание для меня приказ. Разрешите прочитать начало? Вот, послушайте:
«Кипр, драгоценная жемчужина восточного Средиземноморья, благодаря своей богатой культуре процветал еще в древние времена. Покровительницей острова считалась богиня красоты Афродита, которая вроде бы именно тут родилась из морской пены, и в честь ее в Пафосе возвели роскошный храм. Кипр в старину был идеалом всего прекрасного, и в то же время средоточием плотских избыточностей и свободомыслия».
— О, это вы прекрасно сказали, — заметила девушка.
Звучание ее голоса как-то поразило меня: в ее английском словно ощущался едва заметный иностранный акцент.
— «…Этот остров всегда славился своим прекрасным климатом, богатой растительностью, хорошими винами и прежде всего изделиями из меди, и, как и кипарисы, получил свое название от слова „Кипр“[8]. Тут когда-то изготавливали прекрасные ковры, дорогие скатерти и пахучие масла». Вот здесь бы вам, мисс Ругон, вставить сравнение между античной и современной косметикой — для читателей — женщин.
— Вам бы самому стоило стать журналистом, мистер Вальполь.
— «О благосостоянии древних киприотов свидетельствуют раскопки, проведенные в 1869 году Чеснолой, во время которых были найдено много статуй, барельефов и керамических ваз. Эти старинные кипрские находки свидетельствуют об оригинальном сочетании египетского, азиатского и древнегреческого стилей — ведь здесь сталкивались и взаимно влияли друг на друга образцы искусства трех материков… В те времена количество населения на острове нередко достигало миллиона человек. Климат здесь несколько неравномерен. Летом никогда не бывает дождей (во времена римского императора Константина как-то не было дождя в течение тридцати шести лет, и население оставило остров), а зимой они идут беспрерывно целыми неделями, что, из-за отсутствия лесов, часто приводит к наводнениям…» Ну что скажете о моей писанине?
— В первую очередь — искренне благодарю! Вы так помогли мне. Правда, стиль, по-видимому, слишком серьезный для такой газеты, как «Сан-Антонио геральд»…
— Вы хотите сказать, несколько высокопарный, не так ли? Видите, именно в этом мой изъян: я начинаю бредить вслух, как только касаюсь данной темы. Ну, смотрите сами, что вам делать с этим хламом. Может и в самом деле пригодится.
С этими словами Вальполь поднялся и, попрощавшись с девушкой, вышел тяжелой поступью орангутанга; между прочим, это был достаточно осанистый мужчина, весом с добрых сто килограммов.
Мне следовало бы незаметно пойти за Вальполем и попробовать познакомиться с ним. Но я остался на месте и искоса посматривал на соседний стол, потому что решил сначала познакомиться с собеседницей Вальполя. При этом я надеялся — тем более, что мы все трое жилы под одной крышей и постоянно встречались в ресторане, — что она впоследствии представит меня мистеру Вальполю, и таким образом я более быстро достигну своей цели. Когда молодой мужчина добивается знакомства с красивой девушкой, это воспринимается более естественно, чем когда бы он стремился сблизиться с немолодым мужчиной. Если же эта мисс Ругон потом, скажем, за ужином сведет нас с Вальполем, то знакомство состоится в непринужденной обстановке.
Поскольку мисс Ругон, как видно, была американкой да еще и журналисткой — «Сан-Антонио геральд», кажется, местная газета на западном побережье США, — то к ней не так-то уже и трудно было подойти. Не долго думая, я свернул газету, поклонился и сказал:
— Простите, моя фамилия Андерсон; я случайно услышал ваш разговор. И мне кажется, что, как британский пресс-офицер на Кипре, я тоже мог бы вам пригодиться.
Она спокойно, даже без улыбки, глянула на меня своими большими, немного раскосыми карими глазами, которые ярко выделялись на фоне ее золотистых волос. И должен сознаться, что ее взгляд почему-то меня смутил. Хоть я рассматривал ее уже более чем четверть часа, именно теперь почувствовал себя сбитым с толку; чаще забилось сердце. Во время разговора со своим земляком она сидела ко мне спиной, и только теперь, когда я увидел ее лицо, мне стало ясно, почему Вальполь — пусть он будет археолог или шпион — пишет для нее такие статьи. Для таких женщин мужчины готовы писать стихи и делать даже еще большие глупости.
— Вы же парашютист-десантник, — сказала она, глянув на мою эмблему.
— В настоящее время я прикомандирован к отделу информации, — объяснил я, что в определенном понимании слова вовсе не было ложью.
— Ну что же, если желаете, пересаживайтесь ко мне, — предложила она.
Я пересел.
— У вас действительно есть какая-либо информация для меня? — спросила она, достав записную книжку Вальполя и приготовив карандаш.
Хоть я и не ожидал такого делового разговора, однако не растерялся. Помня установки подполковника Тинуэла, его принцип «солдатской откровенности» и вспомнив рассказ Билла о военном положении на Ближнем Востоке, я ответил:
— Египет окружен со всех сторон, мисс Ругон, и для полковника Насера было бы значительно лучше, если бы он принял это во внимание. В Красном море стоит наготове наш крейсер «Кения» с несколькими эсминцами, а у берегов Леванта плавает «Ямайка» — тоже достаточно солидный корабль. В Мальтийском порту стоит на якоре авианосец «Игл» с четырьмя эскадрильями на борту. До этого прибавьте еще шестьдесят реактивных бомбардировщиков «Канберра», перебазированных на аэродром Ла Валетта.
