Акренор. Трилогия. - [15]

Практически. Когда Хромой повздорил с самим Дядюшкой, от неприкосновенности его ученика не осталась и следа. Причины этой ссоры Ким так и не узнал, но, не раздумывая, встал спина к спине к своему мастеру, и порезал многих громил Дядюшки, прежде чем понял, что защищать уже некого. Его мастера достали сразу несколько клинков, и подскочивший вор, телохранитель Дядюшки, лично перерезал горло падающего на пол Хромого. Ким, не напрасно носящий кличку «молния», оставил в той берлоге четверых со смертельными ранами, еще двоих он положил в переулке, когда убегал от преследования, когда и его достали. Если бы не подоспевшая стража, то не бежать ему сейчас рядом с учеником мага по этим лесным тропинкам.

Дядюшка не прощал подобного ослушания. Весточка была кинута даже в тюрьму, где Кима пытались прикончить сокамерники. Он успел положить половину камеры, прежде чем прибыла стража и остановила драку. И вот теперь он совершенно неожиданно оказался на службе у короля, и его учителя — лучшие воины королевства.

Занятия в этом странном лагере давались Киму легко. Ким видел, что в его взводе лучше него справлялись с заданиями только рейнджеры, остальные отставали практически везде. Конечно, если не считать магов.

К концу первой недели один из магов исчез из лагеря после разговора с сержантом и капитаном. Причины его ухода не разглашались, но Ким понимал их и без объяснений — маг не мог сделать ничего, что требовали от подчиненных сержанты и наставники.

Вообще — маги и причины их присутствия во взводе оставались для всех полной загадкой. Ким очень мало знал о волшебстве, но даже он понимал, что маг должен сидеть за крепостными стенами, в своей башне под защитой сотен мечей и насылать на врагов проклятия и мор. Но один маг, тем не менее, бежал рядом с ним, и его дыхание было таким же ровным, как и у самого Кима, несмотря на шестьдесят фунтов камней в заплечном мешке — сержант выполнял свои обещания.

— К оружию, — неожиданно заорал капитан, — нападение слева — перестроиться. Взвод, привыкший к подобным выкрутасам капитана, резко развернулся на левый фланг. Лучники из рейнджеров отступили на несколько шагов назад, одновременно оттесняя за свои спины троих магов. Те, у кого были щиты, вышли вперед, отражая воображаемые стрелы, остальные остались посередине, приготовившись к следующим командам.

— Очень медленно, — произнес сержант, — слишком медленно для живых. Поэтому все вы мертвы. Противник понес потери один к десяти. Таким образом, они потеряли троих, а вы уже все лежите и обливаетесь кровью. Ваши тела жадно обшаривают кривые руки орков в поисках поживы… — в чем-чем, а в воображении их сержанту отказать было нельзя, особенно хорошо оно у него работало при поиске новых видов наказаний, что Ворг не преминул еще раз продемонстрировать:

— А раз вы мертвые и ограбленные, то выбрасывайте камни из заплечных мешков, выбирайте себе пару по весу и сажайте напарника на плечи. Вам придется тащить мертвого товарища у себя на плечах, пока я не скажу поменяться. Тогда ваш товарищ оживет и потащит вас. Бегом, а то останетесь без ужина, и чтобы вам не пришлось спать на голодный желудок, весь взвод пойдет в ночной караул.

* * *

Рема учили бросать ножи. Рема второй час учили бросать вообще все, что попадалось в руки наставнику. Самый странный из всех наставников, который называл себя мастером трюков, учил их бросать самые невозможные для бросков предметы, какие можно было вообразить. Мастер трюков не только не скрывал свою профессию, но и гордился ей — он был циркачом. Циркачи были редки, и Рем, впервые за всю жизнь выбравшийся с пограничных областей королевства, никогда не видел их представлений. То, что творил с предметами мастер трюков, поражало.

Он бросал камни и с двадцати шагов пробивал дубовые доски. Он бросал ножи парами, с обеих рук — и попадал точно в цель. Казалось, для него не существует предмета, который он не способен кинуть и нанести мишени существенный ущерб. Молот, брошенный им с тридцати шагов, разнес мишень в щепки, и этот «фокус», как назвал его мастер трюков, не смог повторить никто.

Он потребовал, чтобы ему дали лук и вместо того, чтобы выпустить из него стрелу в мишень, он бросил в мишень лук. Тяжелый длинный лук, имеющий сверху железный наконечник, называемый лучниками «последней костью», вошел в десятишаговою мишень на несколько дюймов. Вслед за луком мастер метнул в мишень и стрелу, как будто это был дротик, и стрела также вошла в мишень, как будто выпущенная из того самого лука.

— Вы все смотрите на меня и думаете, что это экзотика, и у вас никогда не получится повторить мои фокусы, — мастер-учитель обернулся к взводу и одновременно бросил еще один нож через плечо. Нож вошел в мишень в тридцати шагах точно в нарисованный черный кружок. — И я с вами полностью согласен. Я и не буду вас учить тому, чему сам учусь всю жизнь. Все, что я хочу, — чтобы вы поняли, что в бою нет ограничений в выборе оружия и способах его применения. Тогда вы всегда сможете неприятно удивить противника, а у него не останется шансов удивить вас.

И как бы подчеркивая свои слова, мастер зажал шесть маленьких метательных стилетом между пальцами и выбросил руки вперед, отправил их в сторону мишени. Все шесть ножей вошли в разные части мишени.