Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 2 - [24]

— Симпатичненько, — заявила Галка, внимательно осмотрев «лягушку» со всех сторон. — А где инструкция?

— А… ну да… я читал её в метро, пока ехал. здесь, наверное, — Гоша быстро проверил один карман, похлопал второй, нахмурился и схватился за лоб. — Черт, неужели посеял?

— Жаль, — сказала Галка и отложила рюкзак в сторону, — но без инструкции… что-то я побаиваюсь.

— Это понятно. Не, я её читал по дороге, он не злой. а-а, — Гоша огорчённо мотнул головой. — Вот фигня.

Галка с грустью посмотрела на рюкзак.

— Я думаю, в магазине можно попросить другую, — нашёлся Гоша, — ну, там, где я покупал.

— Правда? — обрадовалась Галка.

— Наверняка. Хочешь вместе съездим?

Девушка задумалась.

— Или я могу один. Как ты хочешь?

— Он точно не злой? — Галка открыла рюкзак и осторожно заглянула внутрь. Там пахло свежим полиэстером и нетронутой пустотой.

— Не-не, точно. я бы не стал.

— Значит, я могу с ним поехать? — она закинула «лягушку» за плечи и начала вертеться, подтягивая ремешки.

— Тебе идёт, — самодовольно заметил Гоша.

— Тогда погнали! — оживилась Галка. — Где там твой мотик?

«Мотиком» она называла Гошин скутер, но с ним у парня случилась небольшая, так сказать, размолвка. Пару дней назад ему позвонила Галка и потребовала срочно приехать, иначе она «умрёт со скуки». Они начали встречаться совсем недавно, Гоша был готов ко всему и на всё, и к подобным угрозам относился серьёзно. Он вылетел из дома, запрыгнул на «мотик», как влюблённый мушкетёр на лошадь, и под тонкое мычание электрического двигателя покинул двор и выскочил на бульвар. Галка жила на другом его конце. Почти у самого её дома он превысил максимально разрешённую скорость и был тут же наказан. В полном соответствии с предупреждением, изложенном в инструкции по эксплуатации скутера.

— Нет, не на мотике, — грустно признался Гоша. — Мне теперь неделю нельзя. Да и болеть ещё не перестало.

— Ах ты мой Шумахер, — жалостливо улыбнулась Галка. Ей было немного стыдно за тот случай, да что там немного — очень стыдно, и это хотелось как-то исправить.

— Шумахер? — смутился Гоша. — Он плохо кончил.

— Да? — удивилась Галка.

— Лучше уж Сенна.

— Кто такой Сенна?

— Другой великий гонщик.

— Он хорошо кончил?

Гоша отвёл взгляд в сторону. Сенна тоже погиб, но быстро, почти сразу, почти во время гонки, как великий актёр — на сцене. «Уж лучше так, — подумал Гоша, — чем годами пускать слюни, не узнавая родных».

— Нет, но пусть лучше Сенна.

— Хорошо, — согласилась Галка. — Сильно болит?

— Ну-у, — вздохнул Гоша, — не так плохо, как тогда. Не смертельно. Надеюсь.

— Уверен? — Галка заглянула ему в глаза, ища прощение.

— Да, на все сто, — мужественно подтвердил Гоша. — А без мотика поедешь?

Галка часто закивала — чёрное пёрышко чёлки сползло на лоб, и она тут же сдула его на прежнее место, слегка жмурясь.

«Красивая», — подумал Гоша.

Она закинула в новый рюкзак зонтик, зарядку для мобильного, упаковку одноразовых салфеток, и ещё много чего другого — Гоша перестал следить после круглой белой сумочки размером с ладонь, c символом Венеры на крышке. «Тяжело, наверное, быть девушкой, — подумал Гоша, — столько всего нужного приходится иметь».

Они вызвали лифт и, дождавшись маленького, зашли в мрачную кабинку. Сразу за ними ввалился толстый мужик на костылях, сосед напротив, и лифт сигнализировал о перегрузке. Толстяк злобно ухмыльнулся.

— Выйдите, пожалуйста, — попросила Галка. — Мы же первые вошли.

Гоша начал считать сигналы лифта — после третьего он закроется, и из стен полезут шипы. Судя по количеству отверстий, их будет достаточно много, и кого-то они обязательно проткнут. Толстяк не выходил, и Гоша начал нервничать. Лифт пропищал второй раз.

— Да ну его, — Гоша схватил Галку за руку и вытянул из лифта, — пусть едет.

Толстяк презрительно хмыкнул. Двери закрылись, лифт уехал. Галка вырвала руку и недовольно посмотрела на Гошу:

— Ты что? Нельзя же вот так… сразу сдаваться.

Гоша промолчал. С лифтом шутить не стоит — это одна из самых злых вещей на свете. Страшнее только метро и банкоматы.

— Почему ты уступил? — сердито спросила Галка.

— Он же калека, — сказал Гоша, розовея, — сейчас большой приедет.

Но большой никак не приходил, минут десять он ползал между этажами, пока, в конце концов, не застыл где-то наверху, а перед ними снова не открылся маленький — он успел спустить наглого толстяка на первый и вернуться.

Перед тем, как перейти улицу, Гоша взял Галку за руку. На всякий случай, а то вдруг рванёт под машину. Перед ними лежала дорога в две полосы, но перебраться через неё было непросто даже несмотря на затёртую до неузнаваемости «зебру». Водитель мог не успеть затормозить и сбить пешехода — раздавить насмерть или оставить на всю жизнь убогим калекой, поломав дюжину костей. Разумеется, его бы за это наказали, но разве пострадавшему от того станет легче?

Гибель на переходе не входила в Гошины планы. Галка вырвала руку и обожгла гневным взглядом — «я же не ребёнок».

До метро ходила маршрутка. Она шла через единственный мост, соединявший их район с остальной частью города. Никто не любил этот мост, на нём всегда были пробки. Гоша объезжал их на скутере по трамвайным путям или по тротуару. Маршрутка, в которой они сидели с Галкой, так не могла. Она заторможено гребла через мост по всей этой пробке.