Аккорды мракобесия. Том I - [13]

— Одно и то же. Ты никому не веришь. Своей матери ты хоть веришь?

— Всякое бывает. Когда мне очень нужны деньги, я десять раз пересчитываю, думая, что мать утаила часть денег, не точно поделила пенсию пополам. Мучаюсь, нервничаю. А потом поступает доброта и я начинаю говорить сам с собой: а х. с ней со старухой, она старая, жадная и мы будем такими же.

— Ты паршивый жид! ключ на стол! А то чичас повернусь и поминай, как звали. Пойду к проституткам и весь мешок спущу.

Ленин трухнул. Губы стали дрожать, лицо начало буреть. Карманы оказались пусты — ключ от сейфа никак не найти.

— В мотне ищи, ты всегда туда прячешь.

— Ох, да, это архи важно, — обрадовался Лени и полез в штаны.

Он отдал ключ, нарочно не отрывал взгляд от бумаг, словно его эта сумма совершенно не интересовала.

— Что ничего не выходит, Ильич? Брось в печку свой талмуд.

— Да вот ничего не выходит, а точнее выходит то, что ничего не выходит. Революция идет на спад, мы никому не нужны и вскоре станем жалкими эмигрантами, вот что выходит. Ты газету принес, что там?

— Кое-что, кое-что, прочитай. Наш брат по крови Гельфанд Израиль по кличке Парвус написал кое-что. Это чертовски интересно. План…мудрый план. Парвус, великий Парвус. Настоящий еврей в то время, как мы оба с тобой паршивые жиды.

— Гм, цыплят по осени считают. Так говорит моя матушка, когда я прошу ее выслать всю пенсию на мировую революцию.

Все же слова «великий Парвус» кольнули Ленина не то в левый бок, не в лысину, он вздрогнул и чуть не разбил чернильницу.

— Этот Парвус, этот Гельфанд, он хочет подмочить мой авторитет в партии, я давно это заметил. Я этого не допущу. — Он стукнул кулаком по крышке стола и положил подбородок на раскрытую ладонь. — Как бы его убрать с дороги? Фюрстенберг, подскажи. Повесить, расстрелять? Это мог бы сделать Коба-Сталин, вызови его, Якуб. Ну, что ты смотришь на меня, как баран на новые ворота? вызови его и все тут. Зачем ты сюда пришел, я же не вызывал тебя, сволочь? Дай ему десять тысяч и дело с концом. А если мало, то дай двадцать. Денег у тебя…около миллиона.

— Зачем убирать? подружись лучше с ним. Ты этого Апфельбаума куда подевал? Он же писал произведения, подписывая их твоим именем. И иногда заменял тебе женщину. А это, я те скажу, самое лучшее лекарство.

— Снимай штаны, я и тебя хочу испробовать.

— Я не готов к этому. Мне бы облегчиться.

— Ты забываешься Фюстенберг. Я никогда не занимался мужеложством, особенно после того, как приехала эта красотка Инесса. Я на нее переключился.

— Володя, не злись. Ты всех куда-то убираешь, отсылаешь… трахаешь по очереди, слюнявишь всех. Апфельбаум на тебя жалуется…

— Зиновьев что ли? Он мне надоел. Отправил его, пусть идет, куда хочет, пусть проветрится. Все, Ганецкий, уходи. Устал я от вас всех. Подремлю, потом прочитаю эту газетку. Что там думает этот твой Парвус?

− Ты Парвуса не трогай, он сделает для тебя то, что ни один еврей в мире не сделает: он предоставит тебе власть на блюдечке с голубой каемочкой.

− Пошел вон, Ганецкий. Ты тоже мне уже надоел. Все вы мне надоели, и все надоело. Вождь мировой революции гневается.

Едва Ганецкй (Фюрстенберг) плавно закрыл за собой дверь, Ленин раскрыл газету и замер от неожиданности…, там светился план будущего Октябрьского переворота 17 года. Мудрый этот Парвус, черт возьми. Но Ленин в этом проекте значился только как второстепенная личность, как исполнитель. Это его задело. Но то, что было в этом плане, пригодилось Ленину очень кстати. Он стал переделывать этот план на свой лад. В плане Парвуса сказано:

«Пролетариат не может нанести классового удара своему правительству, не совершая «государственной измены», не содействуя поражению, не помогая распаду «своей» империалистической «великой» державы», — доказывал он с пеной у рта довольно путано. Это было как раз то, что потом Парвус донес в Германский генеральный штаб. И там согласились на сотрудничество с изменником своей страны России Лениным, Парвус запрашивал пятьдесят миллионов золотых марок. Это Ленина взбодрило. Как же, почему же он сам не догадался? Надо встретиться с этим Парвусом и придушить его, а план…выдать за свой.

* * *

Этот Парвус, с выпученными глазами, видит дальше меня, это недопустимо, идиот этот Парвус с выпученными глазами и…и он мой брат по крови. Я его уничтожу. Он замахнулся на меня со своим планом. Этот, что этот идиот способен расчленить труп матери ради мировой революции, предать самого близкого друга, залить Россию кровью во имя достижения своих замыслов.

Парвус появился на глаза Ленину еще в 1905 году, но если Ленин был мелкой пешкой этой авантюры, то Парвус был выше царя.

Попав на каторгу, Парвус бежал, очутился в Турции, добился там выдающихся успехов, но ни на минуту не забывал о сокрушении России.

Набив карманы золотыми слитками, деньгами разных стран, он умчался в Швейцарию, чтобы встретиться с Лениным. Ленин в тот период нуждался в помощи. Пришлось жить на материнскую пенсию, которой явно не хватало на кутежи, на проституток, на всякие другие дела. Будучи капризным и склочным, он надоел своим спонсорам, постоянным выколачиванием денег.