Аккорды кукол - [80]

- Пустяки, чего ты волнуешься? Это самый удобный способ поговорить с ним серьезно. Сейчас он размяк и отправился выпить. И ещё не вполне соображает, что случилось. Радоваться ему или огорчаться? Я бы на его месте тоже напился.

- Ты идиот, - наконец проговорила Карина. - Для чего ты все это затеял?

- Чтобы спасти фильм. И сценарий, - усмехнулся он. - И потом, ты ведь не уверена, что именно он является отцом Гали? Так чего же беспокоиться? Скажешь, в конце концов, что никто не собирается подсовывать ему взрослую дочь. Тем более чужую. Что я пошутил или действительно идиот. Можешь говорить что угодно. Главное - убрать его отсюда, пока он не наломал дров. А я приеду чуть позже и вправлю ему мозги на место.

- Ты, мой милый, достойный правнук Бергера, - сказала Карина.

- Просто я быстро соображаю и принимаю конкретные решения. Поезжай домой. Он ввалится к тебе через час-два. Думаю, к этому времени не успеет наклюкаться. Впрочем, я его сам довезу до багажного отделения.

- А что я скажу мужу? - в раздумье спросила Карина, начиная принимать этот план.

- Да нет у тебя никакого мужа! - махнул рукой Колычев. - Что-то за всю ночь ни разу не заглянул в комнату. Хорошо бы дочка оказалась на месте. Хотя можно обойтись и фотографией.

- Все-таки ты свинья! - Карина пробовала оттолкнуть его, но он все равно поцеловал в губы.

- Иди. Вино мы сами купим.

Подождав, пока она выйдет из вестибюля, Колычев отправился на поиски Клеточкина. Нашел он его в баре киностудии. Перед режиссером стояло несколько пустых бокалов, но на подходе были полные. В бар заглянул Ермилов, взял минеральную воду, покачал головой.

- Иди ты в жопу! - сказал Клеточкин. - Что, язва замучила?

- Я с вами не хочу разговаривать, - ответил продюсер и, гордо вздернув подбородок, удалился.

- Ты чего-то совсем в разнос пошел. - Колычев присел рядом с Николаем.

- Она уехала?

- Не знаю, чего она хочет, но будет ждать. Ты через час ещё будешь держаться на ногах?

- Конечно. Но машину поведешь ты.

Клеточкин бросил на стойку ключи. Алексей убрал их в карман.

- Знаешь, что я решил? Продолжать снимать этот фильм! - сказал Николай, замотав головой, как бык на привязи.

- Конечно, - согласился Алексей.

- На другой студии, - добавил режиссер. - Это наш сценарий, и Ермилов не может им пользоваться. Даже в туалете.

- В туалете сгодится любая бумага, - заметил Колычев. - Не обольщайся.

- Чтобы они продолжали съемки с другим - нужны две наши подписи. Клеточкин заметно пьянел.

- И они ни одной не получат, - подсказал Колычев. - Не бери в голову. Ты разве не рад, что у тебя появилась дочь?

Режиссер залпом выпил бокал и сердито уставился на Алексея.

- Чего ты все лезешь не в свои дела? - спросил он, наливаясь краской. - Рад - не рад, что это вообще меняет? У них - семья, а у меня её нет, хотя и женат, и у тебя - нет и не будет.

- А мне она и не нужна, - усмехнулся Алексей.

- Что же тебе нужно?

- Ты.

Режиссер опрокинул второй бокал и долго соображал.

- Фильм, - поправился Алексей. - А то ещё не то подумаешь.

- Ладно, что тебе там надо подписать? - кивнул режиссер. - Новую заявку?

- Я же тебе говорил. - Колычев вытащил из кармана сложенные листки. Хочешь прочту?

- Не надо. Наверняка снова какая-нибудь ерунда. - Клеточкин достал ручку. - Опять куклы?

- Кто же еще? - усмехнулся тот. - И второй экземпляр.

Расписавшись, режиссер грузно встал и, пошатываясь, направился в туалет. "Конечно - ерунда, о которой даже смешно говорить", - подумал Колычев, развернув один из подписанных листков бумаги. На нем крупными буквами было отпечатано: "В моей нелепой смерти прошу никого не винить".

5

Драгуров пошевелился, чувствуя, как затекли руки и ноги, но голова больше не гудела, сознание вернулось, резкость зрения - тоже. Снежана улыбалась, глядя на него.

- Извини, - поспешно сказала она. - Я и не думала, что на тебя это так подействует.

- Что это было? - спросил он. - Что ты играла? Зачем?

- Так... Один парень научил, в консерватории. Он бурят.

- Ты хочешь сказать - кришнаит? - поправил Владислав.

- Кто его разберет! - беспечно отозвалась Снежана, присаживаясь рядом с ним. - Скорее, буддист. Очень способный студент. Он мне говорил, что из древнегреческой теории музыки можно вывести основу некоей заматериальной формулы, или мантры. То есть, коль скоро мы знаем главную тональность ноту - какой-то сущности, будь то стихия, предмет или божество, мы способны, используя тональность, воздействовать напрямую на эту сущность. Добиваться чего-либо в порядке приказа, повеления. Интересно, да? А если это предмет неживой, вроде куклы, то можно определенными частотами разрушить его. И вообще... Музыка оказывает на мозг поистине магическое влияние. Можно было в этом убедиться, наблюдая за тобой.

- Вот уж спасибо! - сердито усмехнулся Драгуров. - В следующий раз будь, пожалуйста, осторожней. Все эти восточные ритмы, звуковые колебания очень опасны. Я читал об этом в "Тибетской книге мертвых". Технология послесмертного общения душ с нечеловеческими сущностями, вот что это такое. Ты даже не знаешь, что только что исполняла древнеиндийский обряд "прана-пратихштха". Чуть не отправила меня на тот свет...