Акция - [2]

— Коньяк, виски, водка? — Бауэр на шпильку Кареева не отреагировал.

— Я же сказал — стакан водки.

Бауэр подошел к солидному бюрократическому шкафу, распахнул дверцы. За ними обнаружился роскошный бар с бутылками на все вкусы. Бауэр взял бутылку водки и, не скупясь, наполнил стакан до краев.

— Бр-р, какая гадость! — полковника передернуло.

— Кусочек черного хлеба, луковицу, хотя бы...-- попросил Кареев.

Бауэр достал из бара тарелку с бутербродом. Кареев медленно, но беспрерывно лил из стакана себе в глотку. Допил, развернул бутербродик тыльной стороной, понюхал и положил обратно на тарелку.

— Так на чем мы остановились, господин полковник?

Бауэр радостно и поощрительно захохотал, а полковник, как ни в чем не бывало, поднял с письменного стола тоненькую стопку дел и вручил ее Карееву.

— Как всегда, Валентин Николаевич, первичное знакомство под нашим утлом зрения. Общий уровень, общая оценка индивидуальности в ту или иную сторону. И так далее.

Он подошел к еле заметной двери в стене, открыл ее ключом. Дверь — стальная — мягко и могуче отошла.

— Прошу.

Кареев вошел в святая святых — архив. Не комнатка даже, — так, чулан. Но с немецкой аккуратностью — стол для работы, стеллажи с папками, стул. Кареев положил свою стопочку на стол и вопросительно обернулся к полковнику. Тот протянул ему ключ:

— После работы ключ сдадите дежурному под расписку.

И ушел. Кареев вставил в скважину ключ, повернул на два оборота. Уселся за столом поудобнее и раскрыл первое дело. Потом второе, третье, четвертое... Разминка, разглядывание фотографий, — и только. Рассмотрев всех, снова раскрыл первое. Приятно иметь дело с немецкой педантичностью: ничего не перепутано, все в соответствии с алфавитным порядком. Александров Сергей Мартьянович, 1921 года рождения и ׳гак далее.

Карсев вздохнул и принялся тщательно изучать немецкий текст.

Семнадцать молодых людей в советской военной форме стоили на плацу, стояли строем, строго по стойке «смирно». Полковник Мирт, оберштурмбанфюрер Бауэр и господин Кареев, находясь в отдалении и в тени, рассматривали строй. Вирт и Бауэр были в мундирах, а господин Кареев — в элегантно-легкомысленном  наряде: жокейские сапожки, бриджи, настоящая американская ковбойка, стек в руке.

— Так что же? — спросил Вирт.

— В мельницу, — ответил Кареeв.

— Прямо сейчас?

— Именно сейчас.

— По одиночке?

— Стадом.

—Целесообразность?

—Следует продолжить выяснение общего уровня на живом материале. Тем более, что с продукцией Кенигсбергской школы мы мало знакомы.

—Что же, действуйте, — разрешил Вирт и с Бауэром направился к административному зданию.

Теперь — два строя. Семнадцать в советской военной форме, и строй инструкторов, в нем — курсант Ванин. Стоявший на правом фланге, но не в строю, Кареев разрешил старшему:

— Можете начинать. Без пауз, на пределе, до первого последнего.

— Бегом, марш! — лениво приказал старший, и те семнадцать побежали.

Началось...

К семнадцати пристроился один из инструкторов, резко прибавив темп, повел цепочку к тренировочному комплексу. Узкая, огражденная с обеих сторон заборами высоко и густо натянутой колючей проволоки, закольцованная полоса препятствий не имела конца и звалась «мельничным колесом». Но она была беличьим колесом...

Вслед за цепочкой в бесконечный проволочный туннель вбежали инструкторы и заняли места у снарядов. Кареев вошел за ними, закрыл внешнюю дверцу, пересек полосу, открыл внутреннюю калитку, захлопнул ее и объявился в центре круга.

Он стоял посреди его, наблюдая за происходившим в кольце, и небрежно похлопывал стеком по правому своему сапожку. Он был похож на циркового укротителя, укротителя зверей. Да он и был им...

— Первый! Второй! Третий!.. — командовал старший инструктор через интервалы в тридцать секунд.

Пошел первый. Преодолев три подряд разновысоких забора, верхушки которых были неровно заострены, первый оказался перед дежурным инструктором. В узком проходе меж двумя стенами колючей проволоки его необходимо было миновать любым способом: увернуться от него, поймать на прием, убить...

Первый увернулся и пошел на следующий снаряд, у которого его ждал следующий инструктор.

Второй тоже попытался увернуться, но был зацеплен умелой подножкой, мгновенно поднят с земли и, получив удар в челюсть, попытался одолеть препятствие заново.

Ров с водой...

Ров с откосом на семьдесят пять градусов.

Лабиринт из колючей проволоки

Каменная стена...

Лестница в небо.

По каждому из этих снарядов бежали, ползли, карабкались... И у каждого из снарядов ждал инструктор. Мельница работала.

Киреев стоял в центре круга, смотрел и слушал.

Нелепо падавшие  фигуры,вскинутые  руки,задранные ноги, оскаленные рты, кровь, слюни, сопли, слезы...

...Яростное рычание, стоны, вскрики, визг, звуки четких ударов, рваное свистящее дыхание на пределе сил...

Так продолжалось долго, очень долго. Бесконечно долго, до тех пор, пока наконец не раздалась команда старшего инструктора: Все к лестнице!

Все подтягивались к этому снаряду. Кареев неспеша открыл калитку, проник в круговую клетку и подошел к лестнице, которая начиналась в двух метрах от земли и поднималась вникуда до пяти метров.