К вечеру мы въехали в Амзас. Сразу треть отряда отсеялась: те, кто направлялся до этого города. Остальные заночевали при заставе. Были это в основном наши, маги, охрана и возницы.
Кроме нас троих и вендайца Хена в академию ехали ещё шестеро. Один боевик-третьекурсник, наш хороший знакомый. Он был не клановый, родился в обычной семье, но бился хорошо, и они с Ласом дружили. Ещё ехали четыре мага, двое из клана Дейна (к моему величайшему счастью, сам мой названый «жених» в академии не учился, то ли не хватало дара, то ли решили, что и домашнего обучения для него достаточно) и двое неклановых. И одна целительница с четвёртого курса, высокая, хмурая, державшаяся наособе девица.
Вся эта тесная компания разместилась в одном просторном бараке: целительница в углу, построив баррикаду из собственных вещей, потом маги, клановые и неклановые по отдельности, а потом, у самого выхода, уже мы вчетвером. Хен как прибился к нам в самом начале, так и держался рядом. Братьям он явно пришёлся по душе, а сам Хен не уставал меня поддразнивать.
То твердил, что я так хорошо владею мечом, что все окрестные твари, небось, сбежали куда глаза глядят, узнав, что по дороге двигается такой воин, то насмехался, когда я рассыпала заварку, что, верно, с мечом я управляюсь куда лучше, чем с чайником. То дурашливо просил проводить его в нужник, потому что боится пауков, а с таким защитником, как я, ему ничего не страшно. Что хуже всего, братья, которые обычно вставали за меня горой, сейчас только посмеивались.
В конце концов я разозлилась, двинула его рукояткой меча и ушла из барака — проветриться. На улице уже стемнело, дул прохладный ночной ветер, принося запахи каких-то цветов. У ворот заставы сидел на привязи пожилой пёс. Наверное, посажен был охранять, но на заставе постоянно толклись кучи народу, и пёс давно потерял хватку. Только привычно постучал хвостом о землю, завидев меня.
Я села рядом на корточки. Потрепала старика по холке, полюбовалась на звёзды. Вот и день миновал, завтра вечером прибудем в Атракс, а оттуда уже рукой подать до академии. Эх, если бы не учёба на «рыбака», с каким бы нетерпением я подгоняла бы время. А так…
Нигос даровал нам магию, но до того, как её использовать, мы, люди, додумались сами. Любой одарённый магически мог выбирать, кем ему становиться: мастером меча, стихийником, целителем, мастером животных, артефактором или зельеваром. Для трёх последних наличие сильного дара не требовалось, для трёх первых — было условием выживания. Причём не только их, но и прочих не обладающих даром, простых людей.
Поэтому мама и не раздумывала долго, отдавая меня на стихийника. Конечно, я всю жизнь провела в тренировках на мечах и ни разу не касалась магического шара (хотя у мамы в ларце лежал её личный, ещё с тех времён, когда она таскалась с отцом, отбывая службу). Но это не делало меня непригодной в маги — дар оставался даром. Просто мне придётся начинать с нуля на дисциплине, которая не радует ни ум, ни сердце — но кому какая разница.
К слову, в Академии Трёх Сил преподавали все шесть дисциплин, от магии меча до зельеварения. Первые три делились на факультеты, последние изучались курсами, и любой мог взять их дополнительно.
Интересно, можно ли брать курсы с факультета боевой магии, обучаясь на стихийника?
Представив неженку-«рыбака» в длинном балахоне, пытающегося парировать магическим шаром удар меча, я фыркнула.
Вот и ответ.
Со стороны здания послышались шаги. Я обернулась и совсем не удивилась, увидев в тусклом свете фонаря вендайца.
— Ищешь, где облегчиться без страшных пауков? — я выпрямилась ему навстречу.
— Почти угадала, — ответил он в тон. — Хотел нанять сопровождение до уборной. Не хочешь подзаработать?
— Откажусь.
Я мерила его взглядом. Сейчас, в полумраке, я не могла различить его лица, только глаза поблёскивали отражённым светом. Интересно, что ему надо? В самом деле искал меня? Может, он в меня втюрился?
Эту мысль я, хмыкнув про себя, тут же отбросила. Я уродилась, без ложной скромности скажу, довольно привлекательная и среди дружков братьев пользовалась популярностью. Пока особо навязчивые не получали в зубы.
Но была парочка ребят, с которыми я даже ходила на свидания. Правда, когда Лас или Вейс узнавали об этом, моих ухажёров ждала незавидная участь. Но, в общем, во взглядах и намёках я немного разбиралась. И вендаец насмешничал и кидал разные взгляды, но среди них не было ни одного масленого или мечтательноглуповатого.
Так что если сейчас он и искал меня, то не для того, чтобы поухаживать. А зачем? Хен привалился плечом к столбу неподалёку и стал меня рассматривать.
— Чего? — спросила я, начиная чувствовать неловкость.
