Академия темных властелинов - [86]

— Это кто кого еще совращает! — Я невольно улыбнулась.

Но от моих слов Вердэн лишь посерьезнел:

— Я не шучу. Сначала думал, что ты — просто чрезмерно наглая и настырная девица, которая умудрилась воспользоваться ситуацией и захомутать моего наивного братца. Вот только когда он не ринулся тебя спасать…

Я как-то сразу вспомнила, что еще недавно Вердэн обещал меня придушить, и отнюдь не метафорически.

— Но ты не выходишь у меня из головы, причем настолько, что я начал подозревать себя в нездоровой тяге к дет…

Моя ладонь прижалась к его губам, не дав договорить.

— Не стоит произносить слов, которые бы побудили меня к действиям.

— А может, я этого и добиваюсь? — иронично вздернул бровь Дэн.

— Тогда я готова и жду неприличных предложений. — Про себя лишь усмехнулась: играть в вопросы с той, у кого бабушка — коренная одесситка? Я вас умоляю…

— Тогда предлагаю найти для начала тапочки. Пол холодный, и ноги мерзнут… — не остался в долгу Вердэн.

— Нет, Дэн, это уже перебор! Таких неприличных предложений я еще не получала! — И лишь сказав это, я поняла, как прозвучало его имя: с придыханием, интимно.

Глаза феникса хищно блеснули:

— Если ты это повторишь сейчас еще раз и на выдохе, то будешь виновата.

— Я? В чем?

— В моей бурной фантазии, — честно признался феникс и, развернувшись, больше не говоря ни слова, босиком пошлепал в ванную комнату. Лишь когда он почти скрылся за дверью, я услышала: — Дэн… какое приятное сокращение от Дэниэля…

Я лишь улыбнулась.

Пока феникс отфыркивался в ванной, нашла гардеробную. Обнаружить в ней пижаму я, конечно, не рассчитывала, и оттого была удивлена, узрев приличный комплект из фланелевых штанов, рубахи и спального колпака. Причем невинного голубого цвета с рисунками плюшевых мишек в разных стадиях засыпания, явно мужского размерчика.

Второй такой пижамы не нашла и посчитала, что в столь просторной одежке я, если не утону, то захлебнуться могу легко.

Когда же ванная освободилась, я с добычей под мышкой гордо прошествовала в комнату омовений. Глядя на пижаму, Дэн даже не пытался скрыть улыбку.

— Рад, что ты оказалась не приличной, но здравомыслящей девушкой, — выдал пернатый. — У меня сил нет даже несколько шагов сделать, не то что тебя проводить до того доходного дома, где ты снимаешь комнату.

Вот ведь! Слов нет. Это его заявление напомнило мне, как бабуля ответила на воздушный поцелуй деда. «Вот же ж лодырь!» — припечатала тогда она. И это ее мудрое высказывание было сейчас как нельзя уместно.

— Так ты и не спрашивал, останусь ли я ночевать, — начала в отместку. — А при отсутствии альтернатив…

Дэн нахмурился и все же, поддавшись на провокацию, посерьезнел и спросил:

— Хорошо… Рей, ты не желаешь остаться?

— Остаться в девках, в дураках, друзьями или до утра?

Его грозное: «Рей!!! Ты издеваешься?» — стало лучшим бальзамом для женского самолюбия, когда я, спеша покинуть поле боя, захлопывала дверь ванной.

Зато мое триумфальное появление через десять минут сопровождалось аккомпанементом посапывания. Дэн беззастенчиво дрых, разлегшись на середине кровати, даже не удосужившись одеться. Мокрое полотенце, что он обернул вокруг бедер, выходя из ванной, было небрежно брошено на спинку стула.

Ну вот, еще недавно чуть ли не в любви признавался, а сейчас… спит. Подозреваю, что такими темпами через пару лет на просьбу поцеловать этот пернатый будет вопрошать: «Что это за оргии на пятом году семейной жизни?»

Но додумать мысль мне помешал собственный зевок. Столь глубокий и проникновенный, что я решила: все же что-то общее у нас с Дэном точно есть. Например, желание выспаться.

Перина оказалась мягкой, подушка — чуть прохладной и с едва уловимым ароматом лаванды. Я не заметила, как уснула. Уже на границе дремы и яви почувствовала, как меня обнимает и притягивает сильная рука, поправляя край съехавшего одеяла. «Спи, мое любимое чудовище», — услышала уже сквозь сон…

А утро началось с писка Энжи. Крысявка скакала сайгаком по одеялу и экзальтированно верещала:

— Как ты могла! Оставить меня! Одну! Я весь город пробежала за тобой! С тремя котами помойными подралась и одного крысюка, решившего меня обесчестить, покусала, а ты! Ты! Ты тут нежишься на пуховых перинах… — Выпалив все это, она осмотрелась и уже чисто женским, заговорщицким тоном вопросила: — Ну что, у вас с этим шпионом что-то было?

Я окинула сонным взглядом постель. Смятые простыни там, где вчера уснул Вердэн. За окном — рассветная дымка раннего утра.

— Нет, ничего такого не было… Мы просто болтали о ерунде, смеялись и подначивали друг друга, а потом легли спать, а Дэн обнял меня и укрыл одеялом…

— Ничего не было… — глубокомысленно изрекла крыса. — Знаешь, по-моему, это даже больше, чем просто переспали.

Я задумалась над ее словами. Тем временем Энжи встряхнулась, встопорщила усы и, вильнув хвостом, добавила деловым тоном:

— А в этом доме есть что съестное?

— Думаю, что на кухне — наверняка.

— Тогда чего же мы ждем? — Крысявка была полна энтузиазма, как и мой голодный желудок.

Делать нечего — придется провести рекогносцировку местности с целью захвата трофеев.

Мы с Энжи, тихо отворив дверь, крадучись двинулись по коридору. Залы и гостиные, еще пустые в этот ранний час, нас неимоверно радовали. Вот только акустика была в этом царстве, где еще правил Морфей, изумительная. Можно было услышать не только нечаянный скрип половиц, но и дыхание крысявки. Именно поэтому разговор, что шел за дверями кабинета, достиг наших ушей.