Академия темных властелинов - [73]

— Приятно познакомиться.

— Не спешите с выводами, — честно предупредила я.

Господин Огго помрачнел и, собрав весь официоз, на которой только был способен, выдавил из себя:

— Прошу вас к крауфу Вердэну, — одновременно отворяя дверь и предупреждая хозяина кабинета, что я таки прибыла.

Дэн сидел за столом, погрузившись в бумаги. Тени под глазами, чуть ссутуленные плечи, несколько оплавленных свечей и насыщенный кофейный запах из тех, что заставляют разодрать глаза после ранней побудки еще до опрокинутой в горло горячей чашки. Никак на рассвете, выйдя от меня, он направился сразу сюда?

А еще родственничек был зол. Это читалась по его жестко сжатым губам, складке, что залегла меж бровей, пальцам, которые с остервенением массировали висок.

— Я что-то не поняла, кто это тебе вместо меня настроение испортил?

— Дорогая невест…

Грохнувшийся за спиной поднос заставил вздрогнуть и обернуться. По полу рассыпались крендельки, чайник с чаем разбился и изливал на ковер свою вскипяченную и свежезаваренную скорбь. Чашки усеивали осколками порог.

— …ка, — закончил Дэн.

Секретарь побледнел и засуетился. А я поняла, что и эти калории пролетят сейчас мимо меня. А есть хотелось уже до жути.

Не знаю, как надлежало бы поступить благовоспитанной барышне, но вот я присела на корточки и споро начала ему помогать. В первую очередь — аккуратно складывать крендельки на поднос. А что? Они вкусные, съедобные… Подумаешь, только что бегали…

Когда вся провизия была водружена на место, я споро подхватила поднос и под изумленным взглядом секретаря поставила на стол к Вердэну. Затем взяла один кренделек, обдула его, сделав себе мысленное внушение, что эта сдоба — как йогурт: если к ней и прилипла какая бактерия, то только полезная, — и вгрызлась зубами.

Ничего вкуснее я в жизни не ела. Желудок благодарно заурчал.

Секретарь стал походить на качественное умертвие.

— Огго, не стой столбом, принеси мне и лессе Рейнаре новый чай, — озвучил дельную мысль Вердэн.

Когда же слуга удалился, я, не переставая жевать (Энжи тоже захрустела у меня под ухом), спросила:

— Что это с ним?

— Полагаю, моего секретаря поразили до глубины души два факта: во-первых, что какая-то девчонка запросто обращается ко мне на «ты», да еще в такой наглой форме; а во-вторых, что я начал произносить слово, которое в свое время чуть не довело Огго до нервного тика…

Я, сложив в уме два и два, поинтересовалась:

— Неужели так много девиц хотят проникнуть в кабинет советника под предлогом того, что являются твоими невестами?

— Даже не представляешь сколько! — Дэн от души зевнул. — Просительницы, шпионки, охотницы за богатыми мужьями, авантюристки… Но ни одна… Ни одна не начинала приветствие с такого вопроса, как ты.

— Все случается когда-то в первый раз, — философски изрекла я избитую фразу.

Вердэн не ответил на эту народную мудрость, а я по-воровски сцапала сразу несколько крендельков с подноса и захрумкала.

Так мы и сухомятничали, когда Огго появился в кабинете с новым подносом. К слову, понадобилась ему для этого пара минут. А когда секретарь удалился, были горячий чай, от которого поднимался пар, объединяющая тишина и двое уставших за этот бесконечный день. Жаль, что все это продлилось недолго.

— А теперь, после того как ты перекусила и слегка отдохнула, — начал Дэн, поднимаясь, — нам нужно спуститься в подвалы. Сможешь опознать труп парня, что задел тебя плечом у ворот?

Я сглотнула. Нет, мне, конечно, и себя мертвую видеть доводилось, но все же… К покойникам я как-то особой любви не питала. Даже на сытый желудок.

Тем временем мне на плечи заботливо накинули сюртук. Ткань пахла дорогим парфюмом, а еще… Дэниэлем. Мужским запахом, в котором смешались лимон и мята, кислинка и спокойствие.

— Там прохладно, — пояснил он, сам, впрочем, оставаясь в одной рубашке.

Мы миновали коридоры, витую лестницу и подвал с низким сводчатым потолком, когда пред нами предстала шеренга трупов у стены.

Умертвия стояли неподвижно, тараща в пустоту блеклые, подернутые белесой пленкой, глаза. А перед ними генералом вышагивал пухленький маг. Некромант, завидев нас с Вердэном, потер ладони и радостно оскалился.

— Как вы и просили. Поднял всех, кто соответствовал вашему описанию, крауф. Свеженькие. Три дюжины. Только сами понимаете — чтобы мертвого допросить и за грань шагнуть, силу недюжинную потратить надо. Ошибетесь — зазря только артефакт спалим, а ему подзаряжаться неделю… — начал причитать труповед.

— Знаю, — прервал словоизлияния некроманта Дэниэль. И, уже обращаясь ко мне, спросил: — Кто?

А я пошла вдоль умертвий. Остановилась рядом с шестнадцатым. Меня словно пришпилило к нему. На парне не было формы, как в тот день. Какая-то тряпка, смутно напоминавшая балахон. Изуродованное лицо и тело. Но отчего-то я твердо была уверена, что это он.

Покойник вперился в меня своим мертвым взглядом и пробулькал разодранной глоткой:

— Ты-ы-ы-ы-ы!

Я только и успела отскочить, как раскрытая пятерня просвистела там, где мгновение назад было мое горло.

Истошный крик штатного некроманта: «Я не могу удержать нити подчинения!» — был услышан уже краем уха.

В коллективе активных и враждебных умертвий живые маги должны держаться вместе. В тихом укромном месте. Эта истина снизошла на нас троих, когда я закладывала четвертый виток по подземелью. За мной, подобрав подол мантии так, что мир и умертвия полным составом узрели толстые волосатые ляжки, несся упитанный некромант. Дэниэль прикрывал наши тылы и, кастуя заклинания упокоения, удирал в арьергарде. К слову, родственничек уложил уже половину из трех дюжин. Может, он бы и решился на оптовое упокоение, но, подозреваю, что опознанный мной адепт был нужен следствию в активном, а не пассивном состоянии.