Академия создателей, или Шуры-муры в жанре фэнтези - [80]

Выйдя из-за стола, он оглядел пустующую столовую и с легкой усмешкой заметил:

– Теперь я понимаю, откуда в тебе эта способность даже в критических ситуациях оставаться спокойной, сохранять выдержку. Порой гипертрофированное следование приличиям и правилам, невероятное уважение этикета…

Я не выдержала и хихикнула:

– Как видишь, меня правильно воспитали.

Но особенно мужа взволновало то, что отец, после того как все разошлись, вызвал меня к себе в кабинет. Я растерялась от такого необычного поступка отца.

Присев на краешек кресла, я в нерешительности смотрела на родителя, который остался стоять. Он явно хотел мне что-то сказать, но или не мог, или не решался. Это было очень странно, робость не присуща отцу.

– Думаю, настало время, когда нам необходимо поговорить.

Я лишь пожала плечами, не зная, что ответить на это.

– Вообще, это надо было сделать еще на пятом курсе, но мне непросто было решиться, – криво усмехнулся родитель, усаживаясь напротив меня. – Сейчас же медлить больше нельзя. Для начала, несмотря на щекотливость вопроса, должен сказать, что ты родилась в результате моего недостойного поступка. Думаю, ты и сама понимаешь, что это была неправильная связь, которая произошла по ряду причин. Но я должен тебе рассказать: мы с твоей матерью не любили друг друга. И за наши неверные решения и стечение обстоятельств расплачиваться пришлось тебе.

Я сидела ни жива ни мертва. Отец первый раз говорит со мной столь эмоционально, и я не знала, как на это реагировать.

– Через некоторое время после твоего рождения твоя мать погибла, и я взял тебя к себе. Все специалисты и лекари, которые тебя осматривали, сообщили, что в тебе нет магии создателя. Может, откроется дар, так они сказали. Но когда тебе исполнилось три года, то сила в тебе проснулась настолько мощная, что ты не могла ею управлять. Нужно было тебя приучать к дисциплине. Может, зря я в свое время послушался того совета, кто теперь знает. Но когда пришло время решать твою судьбу, я оттягивал до последнего. И пришлось действовать только после того случая на балу.

– Ты хотел выдать меня замуж…

– Это была единственная альтернатива обучению. Если бы ты не справилась с силой, то и этого была бы лишена: никто из создателей не взял бы тебя в супруги. Для девушки твоего положения и дарования это ужасно унизительно. Однако не мне это было решать. Я посчитал тебя достаточно взрослой, чтобы ты сама выбрала путь. И ты рискнула.

– И не пожалела, – твердо заметила я.

– Что ж, я рад. Но я пригласил тебя, чтобы не только рассказать, как все было на самом деле, но и сказать, что я люблю тебя не меньше остальных своих детей.

– Знаю, отец, – улыбнулась я.

Теперь уже знаю.

* * *

Мы погостили у моих родителей около недели. Нас особо не трогали и никто своим вниманием не отягощал. Ниркор даже привык и был рад тому, что может столько времени проводить со мной наедине. Мы отдыхали, наслаждаясь обществом друг друга.

И наслаждение это имело разные оттенки.

Шагов сзади я не услышала. Знакомые руки легли на талию, осторожно двинулись вверх и переместились мне на грудь.

Меня захлестнула волна нежности и предвкушения. Продолжая познавать радости супружества, мы с Ниркором открывали для себя все новые грани единения и близости.

Его губы прикоснулись к моим волосам на затылке, пальцы нежно погладили шею. Каждый раз я таяла от таких чутких и нежных ласк. Шея была моим слабым местом, и муж прекрасно знал об этом, постоянно пользуясь ситуацией, чтобы разжечь во мне пламя страсти.

Склонившись, Ниркор начал целовать чувствительные места на шее, сорвав с моих губ первый сладкий стон. Руки вновь переместились на грудь, лаская и заставляя выгнуться.

– Я очень тебя люблю, – послышалось тихое признание.

Повернувшись в кольце надежных рук, я легонько поцеловала моего мужчину в губы и ответила:

– Нет, это я тебя люблю.

Наша игра.

– Значит, борьба. – Он жарко и крепко прижал меня к груди.

Любимый подхватил меня на руки и перенес на постель, где, продолжив ласки, снова начал сводить меня с ума. Я не менее жарко отвечала на поцелуи, поглаживания и прикосновения, зная уже, что супругу нравится, и намереваясь и дальше исследовать его тело. Мы открыли для себя наш мир, только на двоих. Мир единения двух суженых.

Когда Ниркор проник в меня, я прикусила губу, чтобы не застонать, и ощутила во рту легкий привкус крови, который практически сразу исчез. И пока супруг двигался во мне размеренным ровным ритмом, я уже не могла сдерживать стоны и вскрики.

Я каждый раз отдавалась Ниркору со всей страстью, без оглядки, разделяя с ним удовольствие и душой и телом. Супруг и сейчас понял это, усиливая натиск. Не в силах более себя сдерживать и продлевать удовольствие, я вскрикнула, и меня поглотила волна наслаждения, следом ко мне присоединился и Ниркор. После мы с ним еще долго лежали, переплетя пальцы, и были едины даже в дыхании счастья.

Дни летели в приятной неге, но время отдыха было ограничено, и впереди уже начал маячить следующий курс. Поэтому, сколько бы я ни оттягивала этот момент, нам все-таки пришлось навестить родителей Ниркора.

Мы перенеслись в резиденцию рода Фаранар – два высоких замка из темного и белого кирпича, соединенных между собой каменным мостом. Замки, как пояснил супруг, олицетворяли весы равенства, символ моего нового рода.