Академия счастья, или Пирожные всегда в цене! - [11]

«Гармония и равновесие» — так назывался предмет. Не очень понимая, как он вписывается в курс обучения счастью, я со всем вниманием прислушивалась к словам, благо села на свободную первую парту. Интересно, почему ее никто не занял? Не знала, что феи страдают скромностью. Лично я решила не страдать, а сидеть там, где удобно.

— Итак, — наместник поднял густые темные брови и выразительно посмотрел на студентов, — На чем мы остановились на прошлом занятии? Давайте напомним одной юной особе королевских кровей.

Я вспыхнула. Вот зачем он так? В наказание за прогуливание?

Подняла руку незнакомая феечка с третьего курса и ангельским голосом сообщила:

— Мы выясняли важность этих понятий в жизни фей и их роль в формировании счастья.

— Молодец, садись, — наместник обернулся ко мне: — Все понятно? Вопросов нет?

— Нет, — машинально ответила я, удивившись столь пристальному вниманию.

Неужели у этого фея нет больше дел, кроме как прикапываться ко мне? И почему смотрит серьезно, но даже по глазам видно — сдерживает смех? То же мне преподаватель. Позер!

— Тогда перейдем сразу к кодам. Чтобы добиться гармонии нужно выполнить несколько упражнений. Часть из них вы сможете довести до автоматизма, и они не будут занимать много времени, но приведут к полезному, расслабленному состоянию. Ведь что такое счастье? Прежде всего, это гармония самим с собой. А любое существо стремится выйти из этого состояния и выбить другого. Записывайте: код 2389123. Повторяя про себя, направляйте внимание на переносицу и расслабляйте тело. Сейчас тренируемся сидя, домашнее задание на завтра — попробовать сделать это упражнение лежа. Лика? Что непонятно?

Я вздрогнула. Да что он ко мне прицепился? У него такой мягкий, густой и обволакивающий баритон, что, только послушав его пять минут, можно скатиться в чувство равновесия и заснуть. Вот я и размечталась, вспомнив о теплой постельке и одеялце, в котором так сладко мне спалось…

И заметил же, что я не слушаю.

— Все понятно, — гнусавлю, упрямо стараясь не смотреть в его сторону.

Уж больно выразительно он на меня смотрел в начале лекции, будто сомневается в моих умственных способностях. А мне как нарочно хочется сделать ему что-нибудь наперекор! И не знаю, откуда взялось такое желание, ведь никогда конфликтов с преподавателями не было. Что же сегодня меня так колбасит? Не выспалась, наверное.

И когда наместник уже было открыл рот, чтобы прочитать мне очередную мораль, его перебил высокий девичий голосок. Он прозвучал из-за спины, и явно хотел быть услышанным.

— И почему мистер Гюрон выбрал такую дурочку? Женился бы на Алианне, она раз в тридцать умнее и красивее.

— Мужчинам всегда глупышки нравятся, — ответила ей другая девушка, — Такой удобнее управлять.

— Думаешь, он c ней?… — многозначительно спросил первый голос.

— А ты думаешь нет? Если бы не спал, зачем женится? — равнодушно ответил другой.

И это за моей спиной, буквально в двух партах от меня! При преподавателе не стесняются говорить такие вещи!

Стараясь сдержать гнев, я медленно обернулась. Две девушки с вызовом смотрели мне прямо в лицо и подначивали: давай, расплачься или того хуже, поистери. Устрой скандал, пусть все знают, что ты недалекая дурочка.

Все это моментально пронеслось у меня в мозгу, будто я услышала их мысли. Интересненько, я теперь физиогномик? Почему на сто процентов уверена, что они об этом подумали?

— Девушки, неприлично говорить такое вслух, — с добрым укором, как отец непослушному дитя, сказал вдруг наместник и как будто отхлестал меня по щекам.

— Что значит "вслух"?! — сразу же взъярилась я, потому что это стало последней каплей, — Что вы себе позволяете? Это же оскорбление!

— Потому что думать они могут, что хотят, — так же ласкового сказал наместник и обжег меня темным взглядом, — А правду не скроешь.

Я растерялась. Одно дело — когда тебя обижают у всех на виду, другое — когда это делает авторитетная личность. И бесит, и одновременно не знаешь, как реагировать. И почему он так многозначительно смотрит мне в декольте? Или показалось?

— Оскорбишь ее еще раз, вылетишь из Академии, — сзади пронесся шум, задвигались стулья, и я услышала рядом возмущенный голос Вия, — Только попробуй сказать гадость!

Блондин был растрепанный и возмущенный. Даже обычная нежно-розовая курточка висела на нем как-то криво, будто он бежал ко мне с Аляски, теряя тапки. Прозвучало даже мило. Ах, Вий! Кто бы мог ожидать, что ты станешь моим заступником!…

Но вместо бурных аплодисментов, поступок фея вызвал странную реакцию.

— Вий! — кажется, наместник был неприятно удивлен, — Не вмешивайся. Это не твое дело. Пойди, сядь.

— Как не мое? Она моя тетя!

И так горячо сказал парень, с таким проясненным чистым лицом стоял перед этими сплетницами, что я… Захотела провалиться куда-нибудь сквозь землю. Нашел, что говорить. Тут гордиться нечем, сразу чувствую себя столетней старушенцией. Я — тетя своему одногруппнику…Это же надо было до такого дожить!

Девушки думали так же, потому что принялись подтрунивать над блондинчиком, а я опустилась на парту и спрятала лицо.

Вий сначала не понимал, что такого смешного в его словах. Он недоуменно отвечал феям, что просто не знал сначала, что я его тетя, а когда узнал, воспылал ко мне родственными чувствами. Да, именно родственными, и ничего такого. Он же не дядя. Тьфу, ты! Он имел в виду Гюрона. Да, он Гюрон, но он — не Винсент Гюрон…