Академия пси-хов: внушить, влюбить, убить... - [11]
— Сейчас, дорогая ми, — она потянулась за сумочкой, но я поспешила остановить:
— Спасибо, профессор Альва, — надо же, даже полное имя с перепугу вспомнила! — Я знаю, где библиотека.
Знаю! Усиленно вкладывая в свою голову уверенность, я бросилась за ректором:
— Простите, мие… э-э-э… Эндерс. Могу я с вами переговорить?
Он притормозил уже у двери, пропустил подлетевшую меня вперед и, когда за нами закрылись створки, поинтересовался:
— Слушаю?
— Вы обещали… помочь мне связаться с родными.
— Я подумаю, что можно сделать. И передам через вашего куратора.
— Но…
— Не переживайте. Мы сделаем все, что в наших силах.
Ненавижу такие ответы! Но чего еще ожидать от занятых ректоров?
Он отправился к себе наверх, а я поспешила покинуть здание, пока охотница и ее жертва не вздумали провожать меня до библиотеки наперегонки.
Достала Мобилку, сверилась с картой и отправилась в указанном направлении.
ГЛАВА 5
Библиотека расположилась в центральном корпусе — старинном здании с высокими шпилями, где, как я поняла, находилась большая часть аудиторий.
Там мне выдали три огромных пакета, в которых уместились не только книги с тетрадями, но и куча совершенно непонятной ерунды. Какие-то коробочки, шары, артефакты, таблица рун, перьевые ручки, разнообразные цепочки и палочки — я понятия не имела, что это и для чего используется.
Жаль, отказалась от помощи консервы. Интересно было бы посмотреть, как она помогает мне допереть эти тяжести. А вот как я одна их допру — вопрос…
Вопрос решился сам собой в виде парня моего возраста с густой лохматой шевелюрой и яркими желтыми глазами, каких я никогда не видела на Земле.
— Новенькая?
Я кивнула, приноравливаясь к пакетам, которые мне сгрузили на один из столов.
— Дик Ганверр, — протянул он руку. — Староста пятой группы.
— О, это же моя! — обрадовалась я: в расписании значилась именно пятая группа первого курса.
Пожала широкую пятерню с воодушевлением, прикидывая, как бы так его раскрутить побыть моим носильщиком. Но он и сам оказался вполне не прочь продолжить знакомство:
— Мне передали, у нас пополнение. Помочь?
Чтобы в нашем универе староста пошел лично встречать новичков? Да его найти, даже когда нужно, было проблемно! Впрочем, вспомнились слова Саи. Им тут скучно, а я вообще из другого мира. Ну, пусть тогда расплачивается за возможность пообщаться!
— Конечно! — я с улыбкой указала на пакеты. — У тебя что, пар нет?
— А у нас теория левитации, но поскольку ми Сарелия сегодня на комиссии, то мы занимаемся самостоятельной работой.
Ох уж эта ми Сарелия, и тут она!
— Значит, мне повезло, — улыбнулась я. И сразу же решила уточнить: — А ми Сарелия — кто она? Какой расы?
— Вообще-то… вампир, — Дик чуть поморщился. — Но у нас не принято разделять друг друга по расам. Это, скажем так, дурной тон. Лучше не задавай таких вопросов.
Ну вот, а я только хотела поинтересоваться, кто же он сам!
— Новеньким простительно, — подмигнул Дик.
По дороге к общаге он пытался расспросить о Земле. Решив, что тайн тут нет, я свободно отвечала на вопросы, раз сто пятьдесят повторив, что да, там совершенно отсутствует магия. Кажется, для жителей этого мира такой факт был не менее потрясающим, чем для меня — внушительные эльфийские уши ректора.
Мне же хотелось услышать подробности о вампирах. Точнее, об одной конкретной вампирше — Альве Сарелии. Вот интересно, чем она здесь питается? Опасен ли для нее солнечный свет? А серебро? А кресты? А спит она в гробу, или где?
Дик поглядывал в мою сторону и морщился, будто едва сдерживался, чтобы не заржать во все горло.
Я вспомнила слова ректора, что слишком «громко» думаю. И этот читает меня? Ну хватит, я же не клоун, давать представления!
— Ты смешная, — наконец-то озвучил Дик мысли, что большой неоновой вывеской светились у него на лбу.
— Рада, что смогла повеселить, — фыркнула я.
— Да нет, правда. Не знаю, где ты набралась такой чуши про вампиров, но ми Сарелия не боится солнечного света и не спит в гробу. И да, — добавил, уже открыто смеясь над моим вытянувшимся лицом, — она не ест бедных студентов.
— Но она же вампир!
— А я оборотень.
В голове тут же промелькнуло все, что я знала об оборотнях. Понятное дело, мои знания были почерпнуты из фэнтезийных романов и фильмов ужасов.
По мере того, как я думала, глаза Дика расширялись все больше и больше.
— Ого, — выдал он хриплым шепотом, — а говорила, что у вас на Земле нет других рас, кроме людей.
— Конечно нет, — сердито заверила я. — Только в книжках.
— То есть все, что ты знаешь о вампирах и оборотнях, — выдумка?
Язык уже рвался ответить «да», но внезапно меня посетила новая мысль.
А что, если нет? Что, если за выдумкой стоят реальные истории тех, кто побывал в этом мире и своими глазами увидел вампиров, оборотней, эльфов и других его обитателей? Но тогда получается, эти люди вернулись на Землю?
Значит ли, что у меня тоже есть шанс вернуться?
— Эй, об этом даже не думай! — Дик внезапно посерьезнел.
Я с подозрением глянула на него:
— Слушай, а как это ты мои мысли читаешь? Ты же пассив.
Он пожал плечами.
— У меня очень слабый активный дар, нет смысла его развивать, а ты громко думаешь. Твои мысли буквально кричат.
Запах омеги имеет одну особенность. Он способен пробуждать в лугару первобытные инстинкты, спрятанные под хрупким налетом цивилизации. У кого-то это чудовищная жестокость и безумная похоть, у кого-то — отчаянное желание укрыть, защитить, оберегать маленькую омежку, даже ценой собственной жизни. И хуже всего, когда оба эти инстинкта встречаются в одном лугару. Знал ли Северин, отправляясь на встречу с партнёрами, что встретит свою судьбу? Нет. Но вид полуголой девчонки, зажатой парнями между мусорных баков, привёл его в исступление. Знала ли Мирослава, отправляясь в столицу, что она наполовину лугару, да ещё омега? Нет.
Зверь не знает пощады, не ведает чувства жалости. Все, чего он хочет — это месть. Она — его истинная пара и единственная дочь того, кому он поклялся отомстить за смерть своих близких. Жестокий случай столкнул их лоб в лоб, заставил вспыхнуть от страсти. Но разве способен любить тот, в чьем сердце давно живет жажда мести? Каждая книга цикла может считаться самостоятельной, но связана с другими местом действия и второстепенными героями. Содержит нецензурную брань.
Антон Фридман — путешественник во времени. Однажды он самонадеянно решил, что готов сразиться со страшным врагом, машиной, которая лишила человечество права выбора, и потерял всех, кого любил. Теперь, постоянно возвращаясь на шаг назад, он пытается все исправить, починить свою жизнь. Умирает, оживает и снова умирает, чтобы опять ожить и попытаться сделать, как было. Только вот… как было?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.