– Хорошо, давай ещё раз. – кротко согласилась Ленка.
Я опять досчитал до трёх. Иван начал давить.
– Ты готов? – спросила Ленка.
– Готов, – пропыхтел тот, налегая изо всех сил.
– Точно готов?
– Готов. – Ваня начал злиться.
Бам! Рука стремительно врезалась в стол.
– Может, у тебя просто правая рука слабая? – участливо спросила Ленка. – Попробуем левой?
Попробовали. Привычный мир Ивана Селькова распался на дымящиеся обломки. Сын деревенского кузнеца, который без труда гонял весь интернат, полный крепких деревенских парней, оказался слабее девчонки. Унижение усугублялось тем, что девчонка была дворянкой, то есть слабачкой по определению.
– И что, много здесь таких? – растерянно спросил Иван.
– Да из родовичей, наверное, любая может тебя избить не вспотев. – отозвался я. – Думай, в общем.
Иван затих и надолго ушёл в себя, пытаясь осознать новую реальность. Тут кстати появился и наш половой со здоровенным подносом, и на некоторое время все разговоры естественным образом заглохли. Наконец мы отвалились от стола. Цыплята и в самом деле оказались на удивление хороши.
– А что мы будем делать с наставниками? – спросила Смеляна, и наши крестьяне помрачнели. Влезать в долг ещё больше никому не хотелось.
– Кеннер, а ты можешь что-нибудь посоветовать? – спросила Дарина.
– Что я могу посоветовать? Я сам про наставников первый раз вместе с вами услышал. Разве что могу посоветовать не подписывать контракт с князем. Как-то так выходит, что кто подписывает княжеский контракт, тот дольше всего с займом расплачивается.
– А твоя семья в будущих Владеющих не заинтересована?
Ай, какая умненькая девочка! Не успела толком познакомиться, а уже пытается из знакомства что-то выжать. В принципе, это ей плюс, что умная, особенно если при этом ещё и старательная. Вот только есть ум, а есть хитрожопость, а сразу-то бывает, что и не различишь. С ней вот тоже пока непонятно, но на заметку я её, пожалуй, возьму.
– Зачем нам? В нашу дружину выпускники стремятся, мы можем лучших выбирать. Зачем нам рисковать с только поступившими первокурсниками, из которых неизвестно что выйдет?
– Ну да, если так, то конечно. – неохотно согласилась Дарина.
– Но я вам так скажу – скорее всего, по результатам первого курса наша семья нескольким лучшим студентам предложит контракты. Так что учитесь, перспективных студентов всегда заметят.
Собственно, предлагать контракты студентам нам так или иначе всё равно придётся. Из-за того, что мы третий год подряд забираем весь выпуск, другие семьи призадумались и уже начали работу среди студентов. Или мы начнём сами вербовать студентов, или вскоре выпускников для нас просто не останется.
– Везёт вам, дворянам, – наконец пробудился Иван, – всё вам с неба падает.
О, у нас тут образовался страдалец за долю народную.
– А тебе, значит, не повезло? – удивился я. – Ты через пять лет станешь Владеющим и дворянином, если, конечно, сам не оплошаешь. Расскажи своим односельчанам, как тебе не повезло, они тебе посочувствуют. Отложат вилы, которыми навоз кидают, и пустят слезу по твоей горькой судьбе.
Иван смутился, а девчонки засмеялись.
– Ты же понял, что я имел в виду. – буркнул он.
– Иван, вот закончишь ты Академиум, станешь дворянином, потом дойдёшь до Старшего, получишь наследственное дворянство. Дети у тебя появятся. И что, определишь своих детей-дворян в коровник, чтобы им с неба ничего не падало? Или как? Иван, объясни, наконец, понятней – как ты эту ситуация для себя видишь?
– При чём тут это... – пробормотал Иван, окончательно смутившись.
– Как при чём? Поколения моих предков служили и сражались, чтобы их дети носили гербовый значок и в навозе не ковырялись. Если ты их осуждаешь, то наверное, сам по-другому поступишь? Расскажи нам – как правильно?
Иван только махнул рукой и с новой силой вгрызся в своего поросёнка.
