Аида. Связанные навечно - [7]

- Как это возможно? – Аида во все глаза смотрела на смеющегося Тумана, неосознанно подвигаясь всё ближе. А он и не думал её останавливать.

- Не знаю. Каким-то образом я преобразовал чёрное колдовство и пустил его себе на службу. Кстати, позже я обнаружил интереснейшую способность выпивать сущность из порождений тьмы. Почти всех, за исключением особо сильных и умных. Их сущность я тоже могу выпить, но для этого мне надо победить и обездвижить противника. Короче говоря, тому демону просто не повезло. Он был действительно очень силён, но матушка сумела сковать его колдовством, используя самые изощрённые жертвоприношения. Именно это позволило мне, в таком юном возрасте, без особого труда переварить демоническую сущность и забрать силу. Только вот, к сожалению, поглощение не прошло бесследно. Возможно, виной тому стала мерзкая кровавая магия Арианы.

- Что это значит?! – Аида снова напряглась, придвинувшись уже вплотную к Туману и даже не заметив, как он осторожно обнял её одной рукой, чтобы не вспугнуть.

- С тех пор во мне так и остался ощутимый сгусток тьмы, который люди в племени прозвали зверем. Под воздействием сильных эмоций, таких как гнев или страсть, он заполняет меня, почти превращая в демона. Глаза чернеют и можно увидеть, как изнутри проглядывает что-то страшное. Многие считают, что в эти моменты зверь захватывает меня. Это не так. Просто он во много раз умножает как силы, так и эмоции, будь это ярость или… что-то другое. – Второй раз произносить «страсть» он не стал, чтобы не испугать девушку, которая с увлечением слушала захватывающий рассказ. Тем более, что вышеупомянутое чувство он испытывал только к ней. Все остальные могли познакомиться с его тёмной сущностью только через гнев. И это знакомство, как правило, никому не нравилось.

Некоторое время молодые люди сидели молча. Аида затуманенными глазами смотрела вдаль, полностью погруженная в мысли, вызванные рассказом. Туман же просто наслаждался её близостью. В этот момент ему хотелось, чтобы она как можно дольше не приходила в себя и не отталкивала его.

- И как ты справляешься с тем, что прорывается наружу? – Спросила она, пытаясь найти решение уже для своей проблемы.

- Для начала нужно перестать бороться и спокойно принять существование этой силы. Позволить ей овладеть тобой. А потом начать управлять. Точного рецепта нет, но начинается всё с того, чтобы перестать отталкивать. Я помогу.

- Не надо! – Аида представила, что будет, если Туман начнёт помогать ей. Проблема была в том, что он не спрашивал.

- Это был не вопрос. – Улыбнувшись, подтвердил её подозрения нахал. Девушка глубоко вдохнула и выдохнула.

- Понимаешь, - осторожно начала она, - как сказал один мой… знакомый, довольно хорошо разбирающийся в подобных вещах, «каждый сам должен пройти свой путь». И мне хотелось бы попробовать справиться с этим самостоятельно. Но если что-то не получится, я обращусь к тебе, хорошо?

- Не обратишься. – Туман отвернулся. – Я ведь не тот, с кем можно безболезненно сблизиться, так? Единственное, для чего может сгодиться моё общество, это вытаскивать тебя из тяжелых ситуаций, когда никто другой помочь уже не в силах. Я – твоё крайнее средство, нежелательное, но иногда необходимое. Правильно?

С этими словами он плавно поднялся и ушёл, оставив, наконец, девушку в одиночестве. Только теперь её это совсем не радовало. Однако Аида совершенно точно понимала, что поступила правильно. В его обществе вряд ли получилось бы достичь желаемого результата. Нет, помочь ей должен кое-кто другой. И девушка совершенно точно знала, к кому обратиться. Подумав об этом, она против воли радостно улыбнулась. И где-то, ясно почувствовав её радость, улыбка расцвела на ещё одном лице.

***

В это время на другом конце Ровеллы у негаснущего костра сидели двое.

- Я говорю серьёзные вещи. Почему ты улыбаешься? – Дух долины изобразил недовольство, хотя его впервые за последние столетия, так и распирал дикий, неуёмный восторг. Наконец-то, дождался! А ведь он уже почти потерял надежду.

- Она улыбается и думает обо мне, – был ему короткий ответ.

- Не думал, что доживу до того, чтобы услышать из этого рта подобные слова. Ты ведь давно перестал воспринимать смертных, и в твоей душе царит абсолютное равнодушие. Когда из века в век наблюдаешь за человеческими грехами и вершишь возмездие, по-другому нельзя.

***

Аран хладнокровно взирал на своё жилище, никак не реагируя на возбуждённый гомон жителей. Хорошо, что он вождь именно Ровеллы, а не какой-нибудь другой земли. Здесь люди на удивление спокойные и добрые. Даже землетрясение оказалось неспособно вызвать у них страх. Отовсюду звучали оживлённые обсуждения и предположения.

Однако перед землетрясением случилось ещё кое-что. Сначала этот разговор с Аидой, которая испугалась его напора и моментально сбежала, как только представилась возможность. Девушка не знала, что после того, как она покинула резиденцию вождя, тот долго смеялся. Оказывается, храбрая богиня, выдержавшая страшное испытание пещерой, живущая всё детство в мрачном замке, напичканном монстрами, боится мужских признаний. Сам Аран не был испуган или смущён. Он прекрасно понимал, что Туману не понравится его поступок. И ему было плевать. Вождь привык принимать сложные решения и хладнокровно предвидеть их последствия. Однако кое-чего он не учёл.