Ai no Kusabi: Stranger - [3]

– С Мимэей.. только однажды..

Он знает, что мужчина не из тех, кого удовлетворит это неуклюжее извинение, но слишком напуган, чтобы не оправдываться.

– Один раз или сто – мне не важно. Ты был с Мимэей – этого достаточно.

Осторожно скользящие пальцы касаются бутона ануса. Наслаждение почти невыносимо. Его тайный цветок, не раскрывающийся даже от настойчивых ласк, сейчас распускается – жаждущий, нетерпеливый. Мужчина кончиками пальцев несколько раз скользит по его лепесткам.

– Ты ведь любишь это больше всего?

– Нет!

Но прежде чем слова срываются с губ, тело предает его, изгибаясь от острого, невыносимого удовольствия, когда в него проникает палец мужчины. Он стонет.

– Ну что? Теперь ты не притворяешься? – Сейчас голос мужчины настолько же мягок, насколько был холоден до того. Это кажется невозможным, ведь мужчина всегда был так бесстрастен.

С каждым движением его рук, тело извивается, немея все больше. Мужчина нажимает сильнее, но он не пытался освободиться от его пальца, а напротив, словно старается, чтобы тот проник еще глубже. Но мужчина, решив, что этого недостаточно, лизнув мочку его уха, шепчет:

– Хороший мальчик.

Неожиданно онемение достигает пика, в голове что-то вспыхивает, сведя вытянутые руки и напряженные ноги судорогой. Глубоко вошедший палец касается чего-то, и под сомкнутыми веками словно пробегает огонь. Ему кажется, что вены во всем теле набухли, дыхание перехватило. Он привык к тому, что руки мужчины ласкают его, и когда тот безжалостно ущипнул затвердевшие соски, вскрикивает. Кончики ногтей раздражают головку, боль такая, словно с нее сдирают кожу. Чтобы расширить анус, мужчина добавляет второй палец.

– Аа!

Сдержав слезы, он отчаянно молит о прощении:

– Больше... не.. Прости. Больше никогда! Прости! – вновь и вновь, словно в бреду, повторяет он.

Мужчина склоняется к нему.

– Я позволю тебе кончить сколько угодно раз, пока ты как следует не пожалеешь, что был с Мимеей, – говорит он и холодно добавляет: – Ты мой пэт. Запомни это как следует.

В светлых глазах на идеально красивом лице, вызывающем у всех трепет и уважение, кипит лед. Что это? Уязвленная гордость? Чувство собственничества? Как бы то ни было, мужчина прекрасно знает, что в глубине его души клубится ревность к Мимэе.

Мидас. Город-спутник центрального мегаполиса, Танагуры, управляемой гигантским компьютером «Лямбда 3000», более известным как «Юпитер». Сердце его составляют два разделенных дорогой района – Лхасса, район №1 и, кольцом вокруг нее, район №2, Сполох. Город развлечений. Жестокий властитель, смеющийся над ночной тишиной и покоем. Нет, скорее злой демон или райская обитель, Шангри-ла, манящая сердца людей пышным великолепием и призывным смехом. Как бы то ни было, правят здесь порок и бесстыдство. Здесь есть все для удовлетворения ненасытных страстей человеческих – казино, бары, бордели – любые развлечения на любой вкус. В царстве Мидаса нет места запретам, морали, этике; из ночи в ночь здесь господствуют лишь презрение, разврат, распущенность. Огни его манят людей, словно мотыльков. Но здесь, за великолепно-пышным фасадом кроется иное, отвратительное лицо – гротескное, уродливое, заплывшее жиром, на котором читаются лишь неприкрытая похоть и жажда удовлетворять самые низкие инстинкты и потребности. Таков истинный облик Мидаса. Само дыхание его действует как сильнейшее возбуждающее средство, оно парализует разум, околдовывает сердца. Но за пределами города все иначе.

Окраина Мидаса. Особый, самоуправляемый район №9, Керес. Завсегдатаи города развлечений, презрительно кривясь, называют Керес трущобами. Им и в голову не приходит побывать там, хотя эти районы и не разделены ни стенами, ни заградительными лазерами. Лишь дорога отделяет их друг от друга, но по ту сторону пейзаж полностью меняется. Грязные, полные мусора улицы Кереса пусты. Льющийся по ночам из Мидаса яркий поток неонового света и ветхие стены зданий создают впечатление полной заброшенности. Здесь что-то странное – словно само время свернуло куда-то, остановилось, и нет больше ни прошлого, ни будущего. Ни сияющие огни увеселительных кварталов, ни их призывные голоса не достигают этого запущенного места. Всюду какой-то зловещий колорит. 9-й район не сравнить с Танагурой – там совсем другой, невообразимый мир. А местным жителям запрещено приближаться даже к самым дальним кварталам Мидаса; но время от времени молодежь все же забредает в веселые места в поисках развлечений.

Жизнь в Кересе оставляет после себя лишь отбросы. Очистные устройства давно вышли из строя, и скопившуюся грязь уже не убрать – слишком ее много. Течение времени приносит только дыхание недовольства и запущенности. На отравленной людьми и городом почве больше ничего не растет. Год за годом в 9-й район вливается свежая кровь, но само ядро его испорченно, и с этим ничего нельзя поделать. Трущобы гниют изнутри.

Жители Кереса привыкли к презрению. Они уже ни о чем не мечтают и ни на что не надеются. Существование составлено из разбитых иллюзий прошлого и горечи настоящего. Будущее ничего не обещает.

В тот день поток тяжелых туч мчался удивительно быстро. Утром погода еще кое-как держалась, но к полудню хлынул дождь, сразу же обернувшийся грозой. Струи воды шумно и безжалостно били по земле, словно ненавидя эти трущобы. Канавы вдоль замусоренных улиц были полны воды. Куда ни глянь, всюду лужи, бурлящие потоки воды несут мусор.