Ахульго - [20]
В конце речи он воздел руку к небу и сжал пальцы в кулак, ясно обозначив свои истинные намерения. А затем добавил, по-своему развив завет Ярагского и напоминая сподвижникам о том, что освобождение народа нужно начинать с самих себя и своих людей:
– Каждый человек должен быть свободным, не должен покоряться и не должен стремиться покорить другого человека. Рабовладелец тоже раб.
Убедившись, что их судьба теперь в надежных руках, люди разъехались по горам, объявляя повсюду волю нового имама.
Хаджи-Мурад, которого хунзахцы избрали своим предводителем, был еще очень молод, но люди уважали его за редкую отвагу. Ахмед-хан Мехтулинский, ставший регентом при малолетнем наследнике Хунзахского ханства, завидовал славе Хаджи-Мурада и втайне его опасался. Но Хаджи-Мурад делал то, что не могли сделать другие – берег от мюридов ханский дом, и с ним приходилось считаться.
Вот и теперь, когда опозоренный сборщик податей въехал в Хунзах на осле и сообщил о случившемся Хаджи-Мураду, тот не стал долго раздумывать. Он пригрозил сборщику, что отрежет ему язык, если тот не будет помалкивать, а сам собрал имевшихся под рукой нукеров и помчался к взбунтовавшемуся аулу. Людей у него было немного, утром он отправил основные силы усмирять другой аул, решивший отложиться от ханства и перейти к Шамилю.
Комендант крепости полковник Педяш предложил Хаджи-Мураду свою помощь, но гордый джигит отказался.
– Это наше дело, – сказал он полковнику.
– Я сам потолкую с мюридами.
Про Шамиля он даже не упомянул, чтобы в Хунзахе не началась паника.
Хаджи-Мурад уже подходил к аулу, когда увидел, что оттуда движется целое войско. Было темно, но сотни мерцавших в ночи факелов свидетельствовали о том, что Хаджи-Мурада ждет жаркая встреча.
Хаджи-Мурад подал знак остановиться. Всадники замерли, и из ночи до них долетел гимн мюридов, двигавшихся на него с горы. Соразмерив силы и расположение противника, Хаджи-Мурад решил не искушать судьбу и велел поворачивать обратно.
– Разве мы не нападем на них? – удивлялись нукеры, привыкшие, что Хаджи-Мурад не ведает страха.
– Можно было бы и напасть, – ответил Хаджи-Мурад.
– Но тогда будет резня, в которой мало кто уцелеет.
– Тебе что, мюридов жалко? – удивлялись нукеры.
– Мне жаль этих глупых людей, которые пошли за мюридами, – сказал Хаджи-Мурад.
– А ханское стадо надо беречь.
Он решил дождаться возвращения своих основных сил, а уж потом проучить бунтарей так, чтобы об этом вспоминали их дальние потомки. И еще он рассчитывал на то, что, упиваясь победой над самим Хаджи-Мурадом, Шамиль не уйдет и дождется его возвращения.
Его нукеры вернулись только через день, сильно потрепанные и злые от того, что им не удалось захватить аул, вышедший из повиновения ханам. И таких аулов становилось все больше, несмотря на бахвальство Фезе, объявившего, что вся Авария им занята и приведена в надлежащую покорность. Фезе ушел, а вместе с ним ушла и мнимая покорность.
Взбешенный Хаджи-Мурад, не дав своим людям передохнуть, повел их на Шамиля. Добравшись до аула, он отправил часть конницы в обход, а сам ринулся на аул во главе самых храбрых джигитов.
Аул был взят. И он был пуст. Люди ушли к Шамилю.
В кольцо на двери мечети было вложено письмо: «Если тебе нужны дрова, разрушь наши дома».
Глава 7
Когда Екатерина Евстафьевна Граббе узнала, что ее супруга безотлагательно вызывают в Петербург, у нее случилась истерика.
– Я знаю, это все – Чернышев! – рыдала она, заламывая руки.
– Этот злой демон!
Граббе и сам так считал. Это началось еще в 1826 году, когда арестованного Граббе допрашивали по делу декабристов. Чернышев, бывший тогда генералом от кавалерии и членом Следственного комитета, сразу невзлюбил Граббе за его вызывающе независимое поведение. Но Граббе считал себя невиновным. Он не отрицал, что вступил в тайный «Союз благоденствия» и участвовал в его съезде в 1821 году. Тогда все бредили отменой крепостничества и свободами, которые они видели в Европе. И не последние люди были его друзьями по обществу, взять хотя бы Михаила Орлова, генерала, принимавшего капитуляцию Парижа. Или Федора Глинку, тоже героя войны и поэта… Не говоря уже о самом Трубецком. Но тогда съезд объявил себя распущенным, и Граббе больше политикой не увлекался. Тем более, что тогда же и поплатился за недолгое участие в тайном обществе увольнением со службы и ссылкой в Ярославль на жительство под надзором. И не его вина, что Трубецкой, как оказалось, закрыл «Союз благоденствия» только для виду. Выяснилось, что руководители Общества желали избавиться от подозрительных членов и сбить со следа ищеек. А уже на следующий день Трубецкой учредил с братьями Муравьевыми новое, еще более тайное общество, положив целью уничтожение самодержавия, освобождение крестьян и введение конституционного правления на европейский манер.
Однако Чернышев не верил оправданиям Граббе. Да и как мог верить бывший глава шпионской сети во Франции бывшему тайному агенту в Баварии? Но явных доказательств не было, а Граббе стоял на своем.
До самозабвения увлеченный разоблачениями известнейших в России лиц, Чернышев видел во всех, кто имел отношение к делу декабристов, опаснейших государственных преступников. И отлично понимал, что уничтожением влиятельных прежде соперников расчищает себе путь к сияющим вершинам власти. Так оно потом и случилось. А на следствии Чернышев не щадил ни себя, ни подследственных, грубя князьям, угрожая генералам и унижая всех без разбору.
О коварных нравах, царящих в гареме времен султана Сулеймана Великолепного и Роксоланы, мы все узнали благодаря самому знаменитому турецкому сериалу «Великолепный век». Но сериал не может удовлетворить все увеличивающееся любопытство в отношении этой загадочной темы, которая всегда, во все времена, вызывала особый интерес.Автор Шапи Казиев воссоздает экзотический мир гарема, устройство и иерархию этой «академии любви», раскрывает удивительные тайны, интриги, секреты гаремной магии и обольщения, рассказывает о том, как составлялись коллекции живых драгоценностей – из лучших красавиц мира, ставших невольницами в гареме султанов Востока.Эта уникальная книга – как будто продолжение того «Великолепного века», который завоевал миллионы сердец по всему миру.
Книга Шапи Казиева талантливо повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля, ставшего в 1859 году почетным пленником императора Александра II и окончившего жизнь в Медине. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в эпическую атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобный многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.
Книга открывает читателю колоритную панораму жизни народов Северного Кавказа в XIX веке. На основе разнообразных этнографических и исторических материалов авторы рассказывают о самобытной культуре и древних обычаях, об устройстве горского общества и семьи, уникальных искусствах и ремеслах, костюмах и пище, праздниках и развлечениях, медицине и долгожителях, а также о других сторонах жизни горцев. Многие из описанных традиций сохранились и ярко проявляются в современной жизни горских народов. По охвату тем и разнообразию материалов издание не имеет аналогов и представляет собой своеобразную энциклопедию о жизни горцев Северного Кавказа.
В романе известного дагестанского писателя Шапи Казиева «Крах тирана» на обширном документальном материале рассказывается о важном, исторически значимом событии в жизни Дагестана второй половины XVIII века – разгроме объединенными силами народов Дагестана многотысячной армии «Грозы Вселенной» – персидского шаха Надира, покорившего полмира, но позорно бежавшего с поля сражения в местности Хициб близ Согратля в 1741 году. Поражение Надир-шаха и последующее изгнание его из Дагестана повлекли за собой ряд немаловажных изменений на карте мира.
Раньше гаремы называли «дарюсааде» – «дом счастья». Оказавшись здесь, девушки получали новое имя, обучались религиозному почитанию и абсолютному подчинению. Эзотерический символизм суфиев в соединении с явной эротической направленностью ритуалов скрывал религиозное служение.Автор Шапи Казиев воссоздал экзотический мир гарема, устройство и иерархию этой «академии любви», раскрыл удивительные тайны, интриги, секреты гаремной магии и обольщения, рассказывает о том, как составлялись коллекции живых драгоценностей – из лучших красавиц мира, ставших невольницами в гареме султанов Востока.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.