Ахиллесова пята - [4]

— Вам лучше уйти, сеньор. Это очень тяжелый приступ. Я должна немедленно вызвать врача. Ваше дело придется отложить.

— Все в порядке, — вздохнул Меллиш, когда сестра стала набирать номер. — Здесь уже все в порядке.

Выходя из здания, где была расположена контора Апранима, Меллиш выбросил ампулу в урну и пошел вдоль улицы, остановившись только раз, чтобы понаблюдать за машиной «Скорой помощи», мчавшейся на предельной скорости к дому, из которого он только что вышел. Примерно через десять минут за столиком уличного кафе он снимал остатки коллоидного клея с кончиков пальцев с помощью маленького маникюрного прибора и бутылочки с растворителем. Едва он справился со своей задачей, как кто-то уселся за столик рядом с ним, и Меллиш, подняв голову, встретил внимательный взгляд очень красивых серых глаз. Эти глаза были частью симпатичного личика, юного и оживленного, обрамленного блестящими черными волосами, такого привлекательного, что он почти бессознательно улыбнулся ей.

— Чем могу быть полезен?

— Пока не знаю, сеньор, но, возможно, мы это выясним. — Ее прямые брови немного сдвинулись. — Прежде всего имейте в виду, что я следила за вами целый день.

— О! — Меллиш сразу стал серьезным. — Вам, должно быть, нечем занять себя. Откуда такое внимание?

— Вы хладнокровный человек. Не волнуетесь?

— А разве мне надо волноваться?

— По-моему, да. Посмотрите вот на это. — Она положила на стол кожаную сумку и открыла ее так, чтобы он мог увидеть лежащие внутри камеру и набор линз. Меллиш был искренне изумлен.

— Паппарацци? Свободный фотохудожник? Я думал, этим ремеслом занимаются одни мужчины.

— Есть места, куда может проникнуть только женщина.

— Да, конечно. Я не подумал об этом. Разумеется, не следует судить по внешности. И потом, любые комментарии были бы нахальством с моей стороны, поэтому ограничусь словами: я очень удивлен.

— Но не обеспокоен? — настаивала она.

— Нет, очевидно, мне следует предупредить вас, что никто не заплатит за эти фотографии. Абсолютно никто.

— Вы так думаете? — Засунув руку в карман, девушка вытащила выброшенную ампулу. — А что на это скажете?

— Что тут можно сказать? — спросил он, глядя на девушку взглядом невинного младенца.

— Вы купили ампулу в аптеке. — Она почти проглатывала слова. — Потом вошли к сеньору Апраниму. Провели у него около двадцати минут. Вышли. Выбросили ампулу в урну. Ту, что купили, или другую, похожую на нее. И сеньор Апраним умер. — Ее зубы сверкнули в беглой улыбке. — Фармацевт сказал мне, что вы покупали лекарство для сеньора Апранима. Выводы сделайте сами.

— Нет, нет, вы ошибаетесь, — возразил Меллиш. — Этого недостаточно, чтобы сделать какие-либо выводы. Надо еще установить, есть ли реальная связь между всеми этими фактами.

— Вы не удивились, когда я сообщила, что Апраним умер, — обвиняющим тоном произнесла девушка.

— Нет, — согласился Меллиш, — я ожидал этого. С долей лицемерия сожалея о его смерти, признаюсь, что в определенной степени содействовал этому прискорбному факту. Апраним был больным человеком, а я в разговоре с ним упомянул кое о чем, что сильно обеспокоило его и вызвало острый приступ астмы. Ах, какая жалость!

— Вы признаетесь? — срывающимся голосом сказала девушка, и Меллиш нахмурился.

— Признаюсь в чем? У нас был деловой разговор, расстроивший его. Ему стало плохо, и он умер. Ну и что?

— А это? — Она тронула пальцем ампулу.

— Это? Раствор для инъекции в случае приступа астмы. Я специально купил его. Если вы пойдете в аптеку и спросите у фармацевта, он скажет вам, что я с ним советовался. Я показал ампулу Апраниму и даже сравнил ее с его собственной — они совершенно одинаковы. Вообще-то я точно не знаю, та ли это ампула, что я купил, или та, что была у Апранима в коробочке. Я мог их нечаянно спутать.

Девушка бросила на него быстрый взгляд, и он увидел, как на ее красивое лицо опустилась тень страха.

— Вы подменили его ампулу своей? — прошептала она.

— Вполне возможно. Бывает и такое.

— Кто вы? Маньяк? Хладнокровное чудовище?

— Вы и Апраним мыслите по одному шаблону, — вздохнул Меллиш. — Но теперь моя очередь задавать вопросы. Почему вы шпионите именно за мной?

— Я фотограф. Кроме того, на улице я не просто глазею по сторонам, как другие, — я умею смотреть. Заметив человека, который очень старательно и ловко пытался раствориться в толпе, я заинтересовалась и начала следить за ним. Вот так!

Меллиш рассмеялся и пальцем поманил официанта.

— Поздравляю! У вас в прямом и переносном смысле прекрасные глаза. Что вы предпочитаете: кофе или что-нибудь покрепче?

Девушка смешалась и пробормотала:

— Ну ладно. Кофе. Но вы должны все немедленно объяснить.

— А почему бы и нет? — Меллиш сделал заказ и откинулся на спинку стула. — Интересная ситуация, не правда ли? Вы уверены, что держите меня на мушке, и в этом есть доля истины. Но все обстоит совсем не так, как вы воображаете. — Он задумчиво почесал подбородок и замолчал, ожидая, пока официант расставит на столе чашки. Потом начал тщательно размешивать сахар в кофе. Девушка старалась держать свою чашку подальше от Меллиша. Заметив это, он улыбнулся.

— Да, хорошенькое положение. Единственное в своем роде, как мне кажется. Согласно правилам «Кодекса», я должен действовать независимо от того, есть очевидцы моих поступков или нет. Это теоретически. Насколько мне известно, еще никто не работал под наблюдением. До сих пор.