Ахиллес и Черепаха - [4]
– Эй, на лодке!!!
– На челне, – пробормотала Черепаха.
– Чего?! – завопил Ахиллес.
– Весло не теряли?!
– Ага!!! – радостно и хором закричали Ахиллес и Черепаха. – Теряли!
– Я его разломал! – не менее радостно отозвался рыжий. – Переехал, так сказать!
На лодке помрачнели и замолчали.
– Вот, ловите! – продолжил рыжий. На воду шлепнулась доска.
– И вообще – молодцы! – раздалось с корабля. – Лодку у Харона упереть – сам давно мечтал!
После этого корабль довольно быстро поплыл вверх по течению.
На корме блеснула надпись – Нагльфар…
– А здесь оживленно, – сказала Черепаха, вновь обретая дар речи.
Ахиллес осматривал подарок рыжего.
– Представляю себе, что скажет Харон.
– Это, – первым делом сказал Харон, указывая на доску, – можете оставить себе. За весло придется доплатить.
Черепаха послушно добавила еще несколько оболов.
– Скажи, – проникновенно спросила она, – зачем тебе деньги?
Харон фыркнул:
– Ну как же, – сказал он. – Эта лоханка маловата и протекает. Я коплю на приличный шведский паром. Но, по-хорошему, здесь давно пора мост построить.
Шарады
– Тщетно, о Ликос, меня поглотить обещаешь;
Дом я оставил, сбежав от старухи и старца.
Заяц меня на пути останавливал, зверь сребролапый,
Жертвою Зевсова гнева…
Черепаха подняла лапу:
– Колобок.
– Угадала, – сказал Ахиллес. – Твоя очередь.
Сфинкс
– Не понял, – сказал Эдип. – А где Сфинкс?
– Мы за него, – сказал Ахиллес. – Он – в отпуске.
– На недельку, – добавила Черепаха.
– Понятно, – с сомнением протянул Эдип. – Я, собственно, пришел по поводу загадки.
– И?
– Ответ: человек.
– Поподробнее, – сказал Ахиллес. – Что – человек?
– Ну, это он утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех.
Ахиллес и Черепаха переглянулись.
– И что, вы с такими часто сталкиваетесь? – сочувственно спросила Черепаха.
– Это аллегория, – раздраженно проворчал Эдип. – Имеются в виду утро, день и вечер его жизни. То есть, младенчество, зрелость и старость.
– Притянуто за уши, – отрезал Ахиллес.
– Неубедительно, – поддакнула Черепаха.
– Умозрительно.
– Спорно.
– Примитивно.
– Двусмысленно и неоднозначно.
Эдип, с каждой репликой багровевший все больше, не выдержал:
– Да ну? А каков, по-вашему, ответ?!
– «Ахиллес ремонтирует табуретку», – отчеканила Черепаха.
Стало очень тихо.
– Табуретку, – хрипло повторил Эдип.
Ахиллес, подняв бровь, посмотрел на Черепаху.
– Было, – ответила та. – Четвертую ножку ты потерял. Оправдывался, что лишняя.
Ахиллес независимо пожал плечами.
Эдип уныло ковырял ногой землю. Потом спросил:
– Что ж мне теперь делать?
– Ну, – ответил Ахиллес, – мы людей не едим. Можешь получить еще загадку.
– Давайте.
– Чем, – спросила Черепаха, – ворон похож на конторку?
Глаза у Эдипа округлились.
– Или, – сказал Ахиллес, – бреет ли себя брадобрей, если он бреет тех и только тех, кто сам себя не бреет?
– Что такое «зеленое и красное»…
– …висит на стенке…
– …и кружит, и кружит, и кружит…4
– …и стреляет?
– Как в три приема положить жирафа в холодильник?…5
Эдип попятился.
– Догонит ли Ахилле…
– Эй, – возмутилась Черепаха, – полегче.
– Извини.
Эдип уже бежал вниз по склону. Черепаха с сожалением смотрела ему вслед, потом вдруг заорала:
– Почему для любого целого «эн» больше двух уравнение «а» в энной плюс «бэ» в энной равно «цэ» в энной не имеет целых положительных решений?!!6
Эдип дернулся и рванул так, что вскоре скрылся из виду.
– Все, – сказал Ахиллес. – Можно выходить.
Из кустов осторожно выглянул Сфинкс.
– Ну, ребята, – сказал он, – выручили, спасибо.
– Всегда рады помочь.
– А то, понимаешь, повадились. Загадки им загадывай. Я ведь не железный. А этот Эдип, так он вообще…
– Да, – задумчиво сказала Черепаха. – У парня явно какие-то комплексы.
Джинн
– Вот это да, – воскликнул Ахиллес. – Вот это повезло.
Он вытащил из песка бутылку и попытался отковырять налипшие на нее ракушки и водоросли. Потом аккуратно сбил сургуч с горлышка.
Из бутылки донесся странный звук.
– Простите? – озадаченно сказал Ахиллес.
Бутылка молчала.
– Эй, тут есть кто-нибудь?! – он перевернул бутылку и тряхнул ее. – Ау!
– И вовсе незачем так орать, – немного шепеляво сказали вдруг из бутылки. – Я и в первый раз прекрасно тебя слышал.
– Черт, – расстроено сказал Ахиллес. – Что ты там делаешь?
– Где?
– В бутылке!
– Ну, я джинн.
– А я Ахиллес. Очень приятно. Но что ты делаешь в бутылке?
После тяжелой паузы из бутылки поинтересовались:
– Ты мифы читал?
– А как же!
– Знаешь, – проникновенно сказал джинн, – ты читал не те мифы. Но это и к лучшему. Никаких, стало быть, желаний. У меня жуткая агорафобия.
– То есть, наружу ты не полезешь? – уточнил Ахиллес.
– Ни за что.
Ахиллес нахмурился. Потом на его лице появилась коварная улыбка.
– Да тебе просто слабо.
– Что?
– Агорафобия? Не смеши меня.
– Не понял!
– Ты, наверное, просто толстый, – рассуждал Ахиллес. – Горлышко-то узкое.
– Свинья ты, – грустно сказали из бутылки. – Смотри!
Из горлышка заструился дым. Ахиллес внимательно следил за процессом. Как только последняя струйка дыма вышла из бутылки, Ахиллес мгновенно заткнул ее и тут же дал деру. Вслед ему неслась ругань на арабском.
– Ну как?
– Нашел, – сказал Ахиллес. – Вот.
– Молодец! Отличная бутылка, – сказала Черепаха, засовывая в горлышко записку. – Теперь нас точно найдут.
