Ахани - [10]

  На бегу он вспоминал серьезные лица матери и маленькой сестренки, и милой Хини, отчего дыхание его перехватывало и ком подступал к горлу, но он нарочно еще больше увеличивал скорость, чтобы отдать все свои силы на бег.

  Ахани несся со всего духу, рассекая воздух грудью, сердце бешено колотило внутри него. Теплый встречный ветер вздымал его волосы, ступни, обутые в мягкие кожаные сапоги, поднимали тучи песчаной пыли при каждом его шаге.

  Еще издалека юноша почувствовал запах гари и, приблизившись еще немного, увидел вместо скопища своих родных круглых юрт черное выжженное пожарище. Чуть позже, добежав до центра когда-то живой деревни, Ахани стал бродить по ней, всматриваясь под ноги и крутя головой по сторонам, ища кого-то или хотя бы что-то что могло сохраниться в бушующем здесь ночью огне.

  Но пламя не пощадило ничего, кроме камней. Казалось, оно, как неистовый безжалостный зверь пожрал все, до чего мог дотянуться.

  Только в самом центре деревни возвышалась небольшая черно-серая гора из золы и пепла. Редкие порывы теплого ветра брали из нее по чуть-чуть, пригоршнями, бережно поднимали и слой за слоем уносили в сторону гор.

  Дыхание перехватило - не вздохнуть, не выдохнуть. Время замерло и черная земля закружилась перед глазами. Мир рухнул. Все что он знал и любил до этого перестало существовать - родная юрта обратилась в прах, добрые соседи сгинули, а родные пропали. Стон родился где то глубоко в груди и вырвался сквозь сжатые зубы.

  Счастливое и безмятежное детство сгорело вместе с родным очагом. Обрывки воспоминаний - мягкие улыбки матери, шутки сильных братьев, проказы маленькой Савитри, все это подернулось дымкой забвения. Неясные вспышки радости и солнца - вот все что осталось в памяти потрясенного юноши, когда он сам не зная зачем, как во сне, бродил по большому выжженному полю, склоня голову и тщательно осматривая пепел под ногами.

  Каждый шаг он старался ступать осторожно, мягко опуская ступни, с носка на пятку, чтобы не потревожить черный пепел. Но тот все равно легкими облачками взметался от каждого движения и окрасил бурую обувь юноши в угольный цвет.

  Вот вроде здесь была моя юрта, - подумал Ахани, замер и огляделся вокруг. - Хотя нет, тот холм был ближе, - он аккуратно сделал три шага в сторону. - Да, так я встречал Сурью, когда он появлялся на небе с того холма. Мать всегда откидывала полог, чтобы поклониться ему.

  Ахани вспомнил слова Мартана и тот короткий срок, что дал он для того, чтобы найти и привезти его старшего брата. Всего два месяца. Два месяца, чтобы перейти через гору и в тех густых опасных лесах, про которые рассказывал отец, отыскать брата, которого он никогда не видел.

  Но выбора у Ахани не было и, оставив пепелище родной деревни за спиной, он уверенно зашагал на юг в сторону гор. Проходя мимо зеленеющего возделанного поля по еле различимой тропинке, юноша думал о лошадях. Он надеялся, что табун который всегда пасся за этими полями, разбежался от ночного набега и ни один конь не достался подлым воинам Мартана. Хватит им и стада коров.

  Ахани прошел поле и взобрался на пригорок, за которым начиналась холмистая равнина. Коней нигде не было видно. Зато вид родных предгорий, покрытых желто-зеленой травой и усыпанных множеством серо-черных камней, булыжников, глыб и валунов, немного отогрел его скорбящее сердце.

  Теперь предстояло идти до гор на краю земли и если на коне Ахани добирался туда весь светлый день, то сейчас, пешком, путь должен был растянуться гораздо больше.

  Узенькая речка, извиваясь и журча, скрывалась за пригорками, все ее берега также были усыпаны серыми глыбами и галькой. Вода весело пела, перепрыгивая с камня на камень, иные огибая, и стремительно текла в долину.

  На горизонте же, над холмами медленно плыли огромные и белоснежные облака. Казалось, что они ползли по пологим вершинам, оставляя за собой влажные темные следы, наподобие огромных снежных улиток.

  Долина продолжала жить своей жизнью и Ахани казалось что она вовсе не заметила потери целой деревни. Все вокруг продолжало дышать и цвести в ритме заведенном от сотворения мира. Изумрудный трава волнами качалась под натиском ветра и совсем скоро она должна была скрыть место страшного пожара, так знал юноша.

  Пройдет совсем немного времени и о моей семье и деревне не вспомнит никто, кроме меня, - думал он.

  Парень сжал зубы, нахмурился и уверенно зашагал по склону. Из-под подошв его сапог, с шорохами и стуком, вылетал мелкий щебень и скатывался вниз. На ходу юноше часто приходилось огибать большие валуны или перешагивать через те, что поменьше, либо взбираться на те, что покрупнее.

  Вот так, в очередной раз вскарабкавшись на большую глыбу, Ахани увидал внизу какое-то движение, между нагромождения камней и мелких кустарников было что-то живое и оно было черного цвета. Но как не присматривался юноша, разглядеть что это он не мог, так как было далеко. Тогда Ахани аккуратно слез с валуна и стал спускаться в сторону неизвестного существа, стараясь издавать как можно меньше шума.

  Продвигался юноша медленно, потому что старался не выдать себя неизвестному животному. На ходу он случайно спугнул птицу кайру, которая с криком взметнулась высоко в небо. Ахани зашипел с сожалением и замер. На том месте, где сидела птица, прямо на траве лежали три отложенных маленьких яйца. Недолго думая, голодный юноша подобрал их и, пригнувшись, стал продвигаться дальше, выпивая содержимое яиц.