Ахалъ-Тэкинская экспедицiя генерала Скобелева въ 1880-1881гг. съ приложеніем карты и плана - [35]
Первое изъ нихъ, "Ольгинская кала", было не занято тзкинцами. Въ немъ оставили часть казаковъ.
Со втораго — Право-фланговой калы — непріятель открылъ перестрѣлку, но, скоро очистивъ ее, отступилъ въ сады, за изгороди и въ небольшую калу, находившуюся противъ сѣверо-восточнаго угла крѣпости.
Овладѣвъ калой и поставивъ орудія и картечницы впереди ея, полковникъ Куропаткинъ сталъ обстрѣливать непріятеля на занятой имъ позиціи (около 600 шаговъ), изъ которой тэкинцы, въ свою очередь, открыли бѣглый ружейный огонь.
Для защиты отъ пуль — людей, лошадей и перевязочный пунктъ помѣстили за стѣной и на одной изъ башенъ калы сейчасъ-же установили геліографное сообщеніе съ Янги-калы.
Желая подробнѣе ознакомиться съ характеромъ мѣстности впереди занятой калы, по направленію къ крѣпости, а также и съ позиціей непріятеля, Куропаткинъ для этой рекогносцировки потребовалъ геліограммой немедленной присылки 2-хъ сотенъ: Оренбургской и Уральской, входившихъ въ составъ его Туркестанскаго отряда.
Съ прибытіемъ вызванныхъ частей и послѣ достаточнаго обстрѣливанія артиллерійскимъ огнемъ непріятельской позиціи, приказано было Оренбургской сотнѣ занять мѣсто сѣвернѣе Право-фланговой калы, а двумъ ротамъ ширванцевъ, подъ начальствомъ подполковника Гогоберидзе, двинуться съ фронта на сады и калу.
Лишь только роты прошли половину разстоянія до мѣста, занимаемаго непріятелемъ, какъ Оренбургская сотня, поскакавъ впередъ, огибала уже непріятельскую позицію съ сѣвера, — мѣсто ея заняла Уральская сотня; въ этотъ моментъ, ширванцы, съ крикомъ: ура! — бросились въ штыки… Оренбургцы уже были въ садахъ и залѣзли въ калу. Непріятель бѣжалъ. Одного тэкинца все-таки удалось поймать живымъ.
Въ валѣ и садахъ найдены были значительные запасы пшеницы, клеверу и саману, что составляло весьма пріятную находку для кавалеріи, терпѣвшей недостатокъ въ фуражѣ. Казакамъ приказано было забрать всего столько, сколько можно нагрузить на лошадь. Затѣмъ отрядъ вернулся обратно въ Право-фланговую калу, но не успѣлъ еще дойти до нея, какъ былъ раненъ въ ногу подполковникъ Гогоберидзе.
Потеря наша, кромѣ Гогоберидзе и раненаго въ ногу сотника Кременцова, состояла еще: въ трехъ раненыхъ нижнихъ чинахъ и въ двухъ, незвѣстно куда пропавшихъ, казакахъ. Предполагали, что бѣдняки попались въ плѣнъ.
Назначивъ комендантомъ Право-фланговой калы командира пѣхоты Туркестанскаго отряда, маіора Богаевскаго, и оставивъ въ его распоряженіи баталіонъ ширванцевъ, орудія и картечницы, полковникъ Куропаткинъ, вмѣстѣ съ двумя сотнями казаковъ, возвратился обратно въ Янги-калы.
ГЛАВА XVII
Овладѣвъ опорными пунктами для аттаки праваго фланга, генералъ Скобелевъ отдалъ приказаніе на 23 декабря — приступить къ открытію 1-й параллели, въ 500 саженяхъ отъ крѣпости, противъ юго-восточнаго угла ея. Правый флангъ траншейныхъ работъ подчиненъ былъ полковнику Куропаткину, а лѣвый — полковнику Козелкову. Для производства этихъ работъ назначалось 1,250 человѣкъ изъ разныхъ баталіоновъ. Вмѣстѣ съ этимъ, имѣя въ виду большой запасъ фуража, найденнаго Куропаткинымъ въ непріятельскихъ садахъ и крѣпости, генералъ Скобелевъ хотѣлъ занятъ ихъ и перевести туда кавалерію. Исполненіе этого дѣла поручено было генералу Петрусесевичу, какъ уже знакомому съ тою мѣстностью, послѣ рекогносцировки 21-го числа. Съ этою цѣлью, кавалерійскій отрядъ въ составѣ: 1-го и 2-го эскадроновъ 16-го Тверскаго драгунскаго полка, 1-й сотни Таманскаго, 2-й сотни Полтавскаго и 5-й сотни Лабинскаго полковъ и конно-горнаго взвода, подъ начальствомъ генерала Петрусевича, долженъ быть на разсвѣтѣ, 23-го декабря, двинуться изъ. Янги-калы и, соблюдая всѣ предосторожности, для сохраненія возможной тишины, быстро овладѣть названными мѣстами. Занятіе ихъ въ тоже время служило-бы демонстраціей, могущей отвлечь вниманіе непріятеля отъ нашихъ траншейныхъ работъ.
Ночь съ 22-го на 23-е прошла тревожно.
Изъ непріятельской крѣпости, освѣщенной багровымъ заревомъ горѣвшихъ внутри ея костровъ, неслись дикіе крики и протяжный гулъ тысячей голосовъ… Ожидали вылазки… Однако, кронѣ рѣдкой перестрѣлки съ секретами, ничего пока не происходило.
"Гражданскіе чины" вибрирующимъ голосомъ, тихо переговаривались между собою. Одинъ "чинъ", бывшій семинаристъ, низенькаго роста, очень юркій и большой хвастунъ, служившій въ Красномъ Крестѣ, для безопасности зарылся между вещами, въ фургонѣ. Его обрѣлъ случайно кучеръ, залѣзшій туда спать и навалившійся, съ размаха, всею тяжестью на бурсака, который съ пронзительнымъ крикомъ: "О Господи Іисусе, помилуй мя", выскочилъ изъ фургона, съ легкостью резиноваго мячика. Испуганнаго "чина" долго не могли успокоить.
Джигиты, посланные для развѣдокъ поближе къ стѣнамъ, прибывъ черезъ нѣсколько времени обратно въ лагерь, разсказывали, что тэкинцы въ эту ночь приносятъ торжественную клятву — "бороться до послѣдней капли крови и не сдаваться", а въ освященіе своей клятвы — казнятъ плѣнныхъ.
Кто были жертвами этой казни?.. Плѣнные персы!.. А можетъ быть, тѣ двое бѣдныхъ казаковъ, которые пропали безслѣдно утромъ изъ отряда Куропаткина, во время занятія Право-фланговой калы и садовъ!..
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.