Ах, за речкой-рекою… - [18]

Герцог:

Взамен прошу безделицы: не мсти!

Маркиз подлец? Прости его! Прости!

Иначе даже я и весь мой род

Не защитим тебя. Талант умрет,

А будет ли второй такой – бог весть…

Ты понял ли?

Федерико:

Я понял. Ваша честь,

Честь герцогского рода и семьи,

Честь за́мка и наследственной земли —

Продайте мне ее за сто монет!

Герцог:

Ты что, безумен?

Федерико:

Ну, продайте!

Герцог:

Нет!

Федерико:

Не вам своею честью торговать,

Так и не мне свою вам продавать!

Я нищ? Я бит? О, это не сюрприз!

Но и комар кусается, мой принц!

* * *

Федерико:

В ад заходят не спеша,

Не дыша и не греша,

Потихоньку стройной ножкой

Пробует смолу душа.

Улыбнулась: горячо!

Чертыхнулась: «Ах ты черт!»

Вот уже смола по пояс,

Вот уже и по плечо.

Лопес:

Это у других – дотла,

Дьявол, шабаш да метла,

А у нас – не пьем, не курим…

Вот уже и край котла.

Федерико:

Бесы шастают кругом,

Метят в копчик сапогом —

В ад идут без лишней спешки,

Это в рай бегут бегом.

(берет гитару, играет, поет):

Пляшут тени,

безмолвен танец.

Нас не слышат,

пойдем отсюда.

В лунном свете,

как в пляске Смерти,

Стыд бесстыден —

и капля к капле

Наши души

сольются вечно

В лунном свете,

где шепот ветра,

В мертвом танце

ты скажешь: «Да».

И мы найдем покой!

Кончита

(пляшет, стучит кастаньетами):

Мы ушедших

слышим сердце

Шаги умолкшие

мы слышим

Пускай их рядом нет,

мы вместе – тьма и свет,

И тень твоя – со мной!

О, Эскалона, лунное вино![4]

* * *

Первая ведьма:

Сливайте ненависть в котел —

Пускай кипит!

Родных, друзей, детей, сестер —

Язык до корня дьявол стер,

Теперь хрипит.

Вторая ведьма:

Три ведьмы пляшут над котлом

Ночной порой,

Все на борьбу добра со злом,

Нам пофартило, повезло —

Сливай добро!

Третья ведьма:

Во имя бритв, во имя битв

Душе кровить.

Сливай отраву из обид,

Какое, к черту, возлюби?

Возненавидь!

Федерико:

Гляжу на пляску трех старух,

Трех муз вранья.

Я б им пришелся ко двору,

Да все никак не разберу:

Где двор? Где я?

В чем смысл ведьминских затей?

Каков барыш?

Потом вернешься из гостей,

А дом упал, и ни клетей,

Ни стен, ни крыш.

* * *

Маркиз:

Я таков, каков я есть:

Сила, гордость, пыл и спесь,

В первом акте все узнали,

Как свою ценю я честь!

Федерико:

Я таков, каков я есть.

Я живу сейчас и здесь,

В первом акте всё забрали,

Во втором осталась месть!

Кончита:

Ах, я тоже такова —

Все на свете трын-трава,

У любви свои заботы,

Лишь любовь всегда права!

Хор зрителей:

Первый акт вы уже отыграли —

И боец, и мудрец, и дурак,

Мы же в креслах зады протирали

И натерли мозоли. Антракт!

Эпитафия герцогу, написанная заранее под заказ

Здесь дремлет тот, кто бодрствовал всю жизнь.

Когда Господь велел ему: «Ложись!»,

Он покорился вышней воле Неба…

Но больше никому покорен не был!

Акт второй

Пролог

Король:

Мы – пуп земли, мы – центр мирокруженья,

И физика тут вовсе ни при чем:

Да, вы вольны озвучить возраженья,

А мы вольны послать за палачом!

Народ:

У палачей – здоровый цвет лица.

Досмотрим же спектакль до конца!

* * *

Живоглот:

Я жизнь провел в резне, как дьявол в пекле,

Колол, рубил, валял, кусался, грыз,

Я – корифей трагической игры,

Я – золотой дублон, лежащий в пепле,

Мой нож кровав и жребий мой кровав –

А ты? Что делал ты?

Капитан Рамирес:

Я? Убивал.

Мордокрут:

У моего клинка манеры гранда,

Он кланяется только мертвецам,

Я – идеал отменного бойца,

Я – сонмище воинственных талантов!

В моей душе кипит девятый вал,

А ты хоть раз кипел?

Капитан Рамирес:

Я убивал.

Ухорез:

Подруга шпага! Мы в любой таверне

Запомнились по шрамам и рубцам,

Оставленным на память молодцам —

Им и сейчас икается, наверно!

Один удар, и трое наповал!

Ты там бывал?

Капитан Рамирес:

Я? Нет. Я убивал.

Живоглот, Мордокрут, Ухорез:

(хором)

А часто ли?!

Капитан Рамирес:

Случалось, убивал.

Я не мастак хвалиться по тавернам,

Я не горжусь уменьем палача,

Убийство, вне сомнений, это скверно…

Живоглот, Мордокрут, Ухорез:

(хором)

Когда ж ты это делаешь?!

Капитан Рамирес:

Сейчас.

Убивает всех троих.

* * *

Герцог:

Я никогда не мог его понять:

Он то свистел дроздом, то жалил оводом,

Но это ведь не повод для меня

Его ударить, оскорбить, отнять…

Маркиз:

А что тогда вы назовете поводом?

Герцог:

Да что о нем я знаю? Ничего!

Он дома, он в пути, и снова дом –

Но это ведь не повод взять его

За шкирку и влепить в лицо плевок?

Маркиз:

А что тогда вы назовете поводом?

Герцог:

Он плавал по реке без берегов,

Он за стихом ходил, как ходят по воду,

Но это ведь не повод для врагов

Размазать горсть талантливых мозгов?..

Маркиз:

А что тогда вы назовете поводом?

Герцог:

Его слова – обидные слова,

Они сминают честь колесным ободом,

Но это ведь не повод и для вас

Нанять бандитов, коль не врет молва…

Маркиз:

А что тогда вы назовете поводом?

(встает, подходит к окну)

Вы ищете причины, где их нет,

Не может быть Господним попущением

Иль дьявольским коварством! Ваш поэт

Еще раз гавкнет – и покинет свет

Во цвете всех своих беспутных лет!

Герцог:

Но что тогда мы назовем прощением?

* * *

Ларгитасский торговый агент:

(первое слово он произносит раздельно, по слогам)

Ре-ге-не-ра-тор. Надо влезть сюда,

Вот тут закрыть, а тут нажать на сенсор –

И никакой занюханный профессор

Не вылечит вас лучше, господа!

Болел живот? Достал радикулит?

Залезли, крышкой хлопнули, нажали –

И вот нигде ни разу не болит…

Набожная баронесса:

А нищие увечные?

Агент:

Мне жаль их!

Но я, увы, готов лишь тех спасти,