Ах, война, что ты сделала... - [11]

— Товарищ солдат, а кто вам еще говорил, что Амин — враг?

— Комбат.

— Ну а комбату вы верите?

— Конечно, верю, но все-таки мне непонятно, — начал он снова развивать свою мысль.

— Ну а если верите, то нечего время попусту тратить, — прервал солдата командир роты. — Домой приедете, сами во всем разберетесь. А сейчас идите, готовьтесь к построению.

— Ну, дела — Тараки, Амин, Бабрак, так и язык можно с непривычки сломать, — произнес Владимир Пученков. — Как будем выживать в таких пещерных условиях, а, товарищи офицеры? Ну и занесла нелегкая! Эх, сейчас бы в родной гарнизон, на берег теплого моря! Не жизнь была, а сказка. А здесь даже воды нормальной нет для питья, — закончил он с горечью, поболтав пустой солдатской фляжкой.

Осмотрелись. Вокруг были горы. Ветер гнал по земле верблюжью колючку, швыряя в лица серую холодную пыль. Даже солнце светило не так, как на Родине. Все какое-то мрачное, безжизненное и непривычное. Ни кусточка, ни травинки, будто кадры из фантастического фильма о жизни на другой планете. Утро не радовало.

— Товарищи офицеры, всем на построение! — подал команду комбат.

И мы пошли на импровизированный плац — утоптанную множеством солдатских сапог поляну.

— Николай, — спросил я Рыбальченко, — где мы хоть находимся?

— Самый ближайший от нас кишлак Адраскан, — сказал он, хотя нам, приехавшим ночью, это ни о чем не говорило.

Ко мне подошел майор, представился замполитом полка и сказал, чтобы я выступил на митинге.

— О чем говорить? — спросил я его.

— Не маленький, по ходу разберешься.

Командир полка майор Солтанов и другие выступающие благодарили приписников за добросовестное выполнение ими своих обязанностей, желали счастливого возвращения на Родину. Я пожелал тем, кто остается, выдержки, терпимости и оптимизма при исполнении своих служебных обязанностей в таких трудных бытовых и климатических условиях. Каждому отъезжающему вручались стандартные, красочно оформленные типографским способом грамоты:

«Уважаемый товарищ! Вы были призваны на войсковые специальные учебные сборы, в ходе которых участвовали в выполнении задания Советского Правительства по оказанию помощи афганскому народу в его борьбе против внешних враждебных сил в связи с просьбой правительства ДРА. Выполняя эту интернациональную миссию, Вы проявили политическую зрелость, глубокое понимание своего воинского долга и с достоинством пронесли высокое звание советского воина, воина-интернационалиста.

Своей дисциплинированностью, ревностным отношением к служебным обязанностям Вы обеспечили поддержание высокой боевой готовности подразделения и части, образцово выполнили поставленные перед Вами задачи.

За добросовестное выполнение воинского долга на войсковых специальных учебных сборах объявляю Вам благодарность и желаю крепкого здоровья, личного счастья, больших успехов в труде по претворению в жизнь решений XXV съезда КПСС, дальнейшему укреплению экономического и оборонного могущества нашей великой социалистической Родины».

Приказ № 15

17 января 1980 г.

г. Москва

Министр Обороны СССР, Маршал Советского Союза Д. Ф. Устинов

Лица пожилых людей светились неописуемой радостью, когда они получали из рук своих командиров эти листки. Огорчало то, что на них не было оттиска соответствующей печати. После построения и до самой отправки многие ходили за своими командирами и просили поставить на грамоту полковую печать. И только когда кто-то из находчивых офицеров сказал, что печати им поставят в военкомате по возвращении к месту проживания, они успокоились. Уезжали домой, бережно пряча дорогие листки во внутренние карманы одежды, поближе к сердцу.

Офицеры полка, провожавшие их до границы, рассказывали, какой тщательной проверке подверглись все при переходе границы. Пограничники тщательно проверяли и изымали все, что было приобретено партизанами в Афганистане: брелочки, цепочки, фонарики и прочие вещи. Все было изъято как контрабандный товар. Для тех же, кто был там, все эти вещи были памятью о пребывании за границей. Стоили они по тем временам копейки, но шуму из-за них на границе было много.

Приписники убыли, а мы остались. Первоначальными задачами командиров подразделений и полка в целом были: проведение доукомплектования подразделений до полного штата, получение недостающей техники и вооружения, имущества, изучение прибывающего личного состава, развертывание партийно-политической работы и другие. Технику, оружие, боеприпасы получали в Кушке. Однажды мне была поставлена задача: убыть в Кушку старшим группы офицеров батальона для получения техники и вооружения на минометную батарею. Попутно передали солдата-узбека, которого необходимо было сдать в военную прокуратуру Кушкинского гарнизона. Против солдата было возбуждено уголовное дело по факту мужеложства.

Всю дорогу, сидя в кузове «ГАЗ-66», он пел песни. На очередном коротком привале я попытался поговорить с солдатом. Сказал, что он совершил гнусный, недостойный настоящего мужчины поступок, что этим он опозорил себя, свою фамилию, родителей. Что ему плакать нужно, а не распевать песни.

— Товарищ старший лейтенант, — перебил меня солдат, — о каком долге вы говорите? Кому я и что должен? Ничего и никому, только своим родителям за то, что они меня родили и вырастили. Вот ради них я и не буду здесь служить. Пройдет время, они меня поймут и еще рады будут, что я так поступил, что я живой остался. Неужели вы не поняли, зачем мы сюда прибыли? Ведь нас пригнали на войну. Да, меня, возможно, и посадят, а возможно, и нет, но в любом случае я через год-другой буду дома. Останетесь ли вы живыми и вернетесь ли домой, никому и ничего не известно.