Агрессор - [22]

Среди леса показалась стальная верхушка межзвездного транспортника.

– Гюнтер, «Гелиос»! – Фарма направил флаер к кораблю. Он глазам своим не верил: им удалось! – Брикс, свяжись с Гарди.

Брикс, правая рука главаря, летел на аэромобиле.

Зимин нажал кнопку на панели поясного ремня. Медблок Гюнтера выдал использованную капсулу. Доза синтезированного Фармой наркотика, которому метамфетамин и в подметки не годился, буквально подняла физика с кресла. Старик распрямился. Он завороженно смотрел на «Гелиос». В прозрачном, хрустальном воздухе свет шел потоками. Волшебно сверкнула на солнце выдвижная мачта антенн внешнего экранирования, раскрылись плоскости солнечных батарей. От них, от джунглей, от облаков, от щетины на подбородке Фармы, от всего происходящего исходило единое невыразимое ощущение, природу которого лишь приблизительно можно было обозначить словами как «высший смысл».

Запредельность. Гюнтер благодарно прикрыл глаза. Сейчас в каждой исчезающе малой черте, в каждом предмете, в мимолетном запахе, в каждой точке пространства, в сгибах его, Гюнтера, старой куртки из синтетической кожи, проступала, отражалась во всей своей полноте… Вселенная.

– Эй, только без лишнего экстаза, профессор! – прикрикнул на Гюнтера Фарма. – Нам сегодня еще многое надо успеть. Лично вам прислали кучу работы.

Глядя на преображение, на слюну из изуродованного рта старика, Фарма усмехнулся. Сам он гадость собственного производства не употреблял никогда. Даже после клинических испытаний. Летевшие в аэромобиле бойцы не зависели напрямую от пояса главаря, наркотики выдавались им на руки еженедельно. Синтетический эквивалент героина, плохо очищенный, негативно влияющий на интеллект, зато надежно бьющий по мозгам. По праздникам для поднятия боевого духа тигры космоса кололи усовершенствованный Фармой первитин.

– Очистите «Троян» от ДОКа, Гюнтер, и мой пояс достанется вам.

Физик задрожал, он желал бесконечно жать на кнопку. Еще и еще. В том, что он очистит «Троян» от допуска, ученый не сомневался. Сейчас его мозг работал с удвоенной, утроенной, бесконечной ясностью. Гюнтер сиял. Илья Зимин сиял. Они летели над жемчужными джунглями на флаере через хрустальный простор, наблюдая наложение на реальность иных запредельных пространств. Вернее, «летел» только упоротый Гюнтер.

– Ничего не понимаю, «Гелиос» требует назвать себя, – передал Брикс. – Если мы не покинем буферную зону – откроют огонь.

– Он что – рехнулся, ваш Роберт?! – заорал Фарма.

– На связь вышел не Гарди, – ответил Брикс. – Похоже, что сама система охраны корабля.

Зимин заскрипел зубами. Он был рядом, долгожданный «Троян», оружие уничтожения, возмездия, наказания Крэмберга, рукой подать, но… И тут он увидел, как из грузового шлюза выехал дестроер. Следом выбежал дикарь с нейрошлемом на голове, а за ним – хромающий космодесантник с бластером. И это был не Гарди.

Лобовой щиток флаера опустился на место. Зимин включил защитное поле, продолжая снижаться. Бесшумный выстрел из бластерной пушки «Гелиоса» последовал незамедлительно, летящий параллельным курсом аэромобиль превратился в огненный шар. Плазма мгновенно растеклась, обогнув силовое поле несколько раз. Ослепительный шар исчез, аэромобиль остался невредим, но следующий непредупредительный выстрел легко вскрыл бы силовой барьер, превратив машину и людей в облако газа.

Покинувший «Гелиос» космический истребитель, расправив крылья, поднялся в воздух.

– За дикарем! – закричал Фарма, уводя машину из зоны поражения. – Все за ними! Схватить этих ублюдков! Мне нужен шлем!

Спасибо, Гарди, удружил: привел на планету федералов! Зимин пришел в бешенство, потом ему стало очень страшно при взгляде на поднявшийся в небо дестроер. Решив спасаться бегством, Фарма вдруг понял, что истребитель не атакует. «Троян» летел за дикарем! Это было невероятно, но боевая машина следовала за ним, словно собачонка! Задача упрощалась, им неслыханно повезло: теперь незачем было чистить «Троян». Достаточно было перебить нейрошлем, а затем найти пилота-испытателя. Нет, сажать космодесантника на иглу Зимин не собирался, дестроером не может управлять наркоман. Он, Илья Зимин, сядет в «Троян» лично.

– Поймайте дикаря! – повеселел Фарма. – Держите его, ребята! И про прихвостня Крэмберга не забудьте! Только осторожней, он вооружен.

Зимин помнил унижение тюрьмы. Федералы измывались над ним годами. Запах камеры, ощущение позора въелись в кожу, словно татуировка. И теперь один из послушных псов Крэмберга оказался на Крикке. Раб допуска. Собственной персоной! Опасный, дерзкий фанатик. Тем лучше. В древности различный сброд вешали на фонарях, выставляя на всеобщее обозрение, он, Фарма, последует традиции: натянет кожу десантника на фонарную треногу у себя под окнами. Галанет вздрогнет.

«К вечеру у меня будет нейрошлем!» – Фарма ликовал. Судьба подарила Илье Зимину неслыханный шанс – двухсоттонная стальная собачка на коротком поводке.

Олег выбежал из грузового отсека вслед за дикарем. К транспортнику приближался военный флаер, справа от него выскочил неуклюжий аэромобиль, и тут же исчез в облаке пламени. Вынырнув из него, посудина дала задний ход, мнимые археологи решили не рисковать. То, что это друзья Гарди, не вызывало сомнений, «Гелиос» не стал бы стрелять, подтверди гости запрос «Цитадели».