Агрессия - [40]

Мухин хмыкнул:

- Нормально погоняли.

Водитель пожал плечами и направил машину к выезду на проспект.

- С вами больше никого не было? - вдруг ожил второй незнакомец.

- Нет, - Муха взглянул на него через зеркало. - А что?

- Город волнуется, - второй минчанин кивком указал за окно. - Как будто кого-то упустил и теперь никак не может поймать. До вас тут было тихо.

- Втроем мы, братан, зуб даю.

- Оставь себе, верю.

- Теперь внимание, - вмешался водитель. - Пристегнитесь. Задние тоже.

Он коротко обернулся и бросил взгляд на Скаута.

- Опять гонки? - Скаут пристегнулся и вздохнул. - Спокойно никак? Без крутизны через край. - Никак, - покачал головой водитель. - Такие спокойные, как вы, здесь долго не живут. Проверено.

Водителю удалось без проблем вывести машину на проспект, но дальше начались сложности, да еще какие. Даже Мухе, человеку, не блещущему воображением и потому никогда не страдавшему особой впечатлительностью, вскоре начало казаться, что он спит и видит кошмарный сон. Тот самый, типовой, когда ты бежишь или едешь, а вокруг тебя постоянно меняются декорации. И меняются далеко не всегда так, как тебе хотелось бы.

Проспект трансформировался прямо на глазах: дома, словно живые шашки, менялись местами, тротуары и ограждения то и дело выползали на проезжую часть, сужая проспект до ширины второстепенной улочки, а мелкие строения вроде газетных киосков, автобусных остановок и афишных тумб перемещались и вовсе хаотично, разве что не выпрыгивали на середину дороги. Неоднократно дорога вдруг заканчивалась Т-образным перекрестком, и тогда сосредоточенный шофер непременно выбирал левый поворот, в который ввинчивал машину на пределе ее возможностей и на грани разумного риска.

До поры до времени гонка проходила хотя бы в одной плоскости, но когда городу стало понятно, что против него играет опытный противник, правила усложнились. На пути следования начали регулярно появляться двухуровневые дорожные развязки, зачастую связанные между собой в настолько сложные «узлы», что петлять по ним можно было вечно. Конечно, при условии, что ты не имеешь четкого представления, куда тебе нужно попасть. Водитель такое представление имел, поэтому никакие ухищрения города его не обманули. Головокружительные «американские горки» закончились минут через десять и водитель сообщил, что выходит на финишную прямую. Муха отреагировал на информацию сдержанно, а Скаут с заднего сиденья что-то промычал, невнятно, но с явным облегчением. Его, похоже, укачало.

Финишная прямая в действительности оказалась жутким зигзагом, на многочисленных виражах которого пассажиры едва не летали по салону. Город никак не желал отпускать беглецов. Он даже пошел на нехарактерный трюк: частично обрушил дорожное покрытие на приличном участке, превратив улицу в длинный узкий котлован метров пяти глубиной. При этом аккуратный город не забыл обнести аварийный отрезок «фишками», выставил знаки «ремонтные работы» и даже подогнал невесть откуда желтый экскаватор. Но водитель и в этот раз сумел вовремя свернуть во дворы и благополучно объехал аварийный участок.

В последний момент, когда всем стало понятно, что город проиграл этот раунд - безопасная зона уже маячила в спринтерской четверти мили по прямой, - безумный заезд все-таки едва не закончился печально. Город сыграл нечестно, тупо выставив поперек дороги здание. Но шофер был готов и к таким выкрутасам, и опять успел свернуть. Затем, обогнув здание по соседней улочке, он вновь утопил педаль газа, вырубил систему стабилизации и в эффектном управляемом заносе загнал машину в импровизированные ворота безопасной зоны.

Едва утих визг шин и рев мотора, правая задняя дверца машины распахнулась, и на асфальт вывалился Скаут. Был он бледным, как полотно, и ему явно хотелось поблевать. Пару секунд он пытался удержаться, но потом сдался и выложил давно переваренный завтрак на горячий асфальт.

Ольга, Муха и минчане отделались легким головокружением. Мухин выбрался из машины вторым и окинул взглядом территорию. Неизвестно какие конкретно выводы он сделал, но кивнул удовлетворенно.

Ольга тоже мысленно одобрила новое пристанище. Во-первых, ее «отпустило», значит, здесь не действовал гипноз города. Сразу - большой плюс. Во-вторых, на территорию не заползала «движимая недвижимость». Более того, вряд ли сюда могли попасть и другие непрошеные гости, вроде каких-нибудь бродяг с оружием (если, конечно, в этом городе таковые имелись). Территория была огорожена импровизированным забором из тяжелого автотранспорта. И это была, пожалуй, единственная автопарковка в городе. Во дворах машины стояли, но на улицах за все время пути не встретилось ни одной.

Больше сотни автобусов, грузовиков, дорожных машин и даже пара БТР образовали кольцо диаметром около трехсот метров, как раз по окружности площади… практически такой же, как та, на которой очутились сталкеры, впервые попав в Минскую зону номер тридцать. На миг Ольге даже почудилось, что это и есть та самая площадь. Но нет. Дома вокруг были другие, да и улиц к площади подходило не три, а пять. А еще поблизости виднелся вход в метро.