Аграрная исстория Древнего мира - [167]

Победа «земельного интереса» («landed interest») вместе с насильственным подавлением движения Гракхов знаменовала победу несвободного труда и вместе с тем устранение старых основ государства. Оккупации путем дошедшего до нас в надписи lex agraria 111 г. до P. X. были и формально разъяснены как ager privatus, следовательно, окончательно превращены в собственность, и вместе с тем был устранен италийский ager publicus. После этого Марий[488] стал набирать в старое, самоэкипирующееся войско граждан снаряжаемый государством пролетариат «capite censi» [«вносимые в ценз без имущества»], потому что только таким образом могла быть проведена реорганизация войска и отражена крайняя опасность германского нашествия. Правда, путем союзнической войны крестьянство и мелкая буржуазия Италии силой добыли себе участие в выгодах права гражданства. Но политическое значение крестьянства, идет ли речь о составе комиций или о государственном управлении и о разрешении задач мирового государства, уже отошло в прошлое. Войско превратилось в учреждение, обеспечивающее неимущих (eine Versorgungsanstalt der Besitzlosen): ветеран, а не гражданин имел теперь право рассчитывать на наделение землей, и как раз с Мария начали повышаться средние размеры наделов: 30 югеров в эпоху Гракхов, 50 — при триумвирах[489] в Италии, еще значительно большие участки в провинциях. С другой стороны, отбываемая в виде конной службы военная повинность имущих классов перестала быть действительной. Тем и другим была создана политическая основа цезаризма.

Крупные восстания рабов указывают на значительное увеличение численности несвободных сельских рабочих. Тяжелые потрясения владельческих отношений, вызванные конфискациями и наделениями землей, особенно проводившиеся триумвирами, по существу, оказали отрицательное, а не положительное воздействие. Раз данную экономическую структуру и вместе с этим данное деклассирование крестьянина нельзя было потрясти, и ветераны, вопреки упомянутым ограничениям оборота, не удержались ни своей земле. Земля со времени регулирования оккупаций в Италии была в громадной своей части в руках крупных владельцев; как сильно было увеличение этого владения путем прямой скупки у крестьян, нельзя точно определить: «massae» [массы] дошедшего до нас материала источников дают для этого лишь совершенно случайные (и поздние) точки опоры. Для Рима следует остерегаться во всей полноте представлять себе количественное исчезновение крестьянского сословия. Во все времена римского владычества, в особенности в областях не дающей ренты земли, существовали многочисленные «самостоятельные» крестьяне, как в настоящее время существуют и будут существовать «самостоятельные» ремесленники. Произведенные Шультеном чрезвычайно обстоятельные исследования областей распространения сабелльских имен показывают очень большую устойчивость, особенно крестьян горных местностей, которая едва ли может быть приписана только или главным образом римским ограничениям права передвижения. Крестьянин оставался количественно в большом числе. Но качественно — в смысле своего социального и экономического веса — он уже не имеет значения сопоставимого с рабовладельцами. В глазах аграрных писателей он превращается — конечно, преувеличенно — в «pauperculus» [«беднячка»], который «cum sua progenie» [«со своим потомством»] возделывает землю, какую оставляет ему рациональное хозяйство. Распоряжение Цезаря, что пастухи на треть должны быть свободные люди, и речь Тиберия[490] в сенате о последствиях сельскохозяйственного рабства ясно показывают, куда привело развитие.

Хозяйственная техника римских «крупных хозяйств» («Grosswirtschaften») оставалась на той же ступени, что и греческая. Удобрение навозом в эпоху Катона практикуется интенсивно, так же как и кормление скота в стойле, но полевые орудия совершенно примитивны. Употребление бороны, где оно встречается, относится лишь к императорской эпохе; для снятия с поля хлеба употребляется серп; формой молотьбы является топтание хлеба скотом. Затем была заимствована у Карфагена молотильная телега. Малодоходное, в особенности внутри страны, хлебопашество рано остановилось на этой своей технике. По существу, только высокоценные продукты, оливковое масло и вино, откормленный скот и, в особенности, предметы гастрономии, могли производиться внутри страны для сбыта с устойчивым доходом.

Этим определяется в римских крупных поместьях характер организации производства. Крупные пастбищные хозяйства с переходящими с местами на место стадами господствуют в Апулии и на «calles»[491] горных местностей, в других местах они не являются правилом. Но везде в капиталистических хозяйствах интерес к хлебопашеству отступает назад[492]. В собственном хозяйстве культивируются с помощью рабского труда требующие интенсивные приложения капитала отрасли: масличные и виноградные плантации и специальные культуры; пахотная земля в эпоху Катона, может быть, возделывалась с помощью работы по подряду из части продукта (in Anteilsakkordarbeit), но еще чаще, и во всяком случае, чем дальше, тем чаще, сдавались колонам (мелким арендаторам) из части или (все больше и больше, и в юридических источниках речь почти исключительно идет о ней) за денежную арендную плату.