Агония патриарха - [10]

Спасаясь от надвигающейся войны, Тотила покидает Германию с последним судном и направляется в Чили. В Чили он возвращается к занятиям скульптурой, чтобы заработать средства к существованию. [‡]

В 1943 году Тотила освоился с новой обстановкой и, оправившись от горя, вновь приступил к сочинению стихов, полагаясь на интуицию, которая в 1938 году вдохновила его написать письма. Он написал на немецком языке серию из 66 гимнов под общим заглавием «наша Троица» («Ди Драймаль Унзер» или просто «Троица»). Это сборник политической или, точнее говоря, мистико-политической поэзии. Он вспоминал эти стихи как «словесные плакаты», которые должны привлечь внимание народа к опасной устарелости патриархального уклада, в который мы погружены.

Первый стих начинается следующим образом: «Нам больше не нужны правительства и отчизны» (1) [§]. И далее: «Земля дарит нам пропитание и ткет нашу одежду» (2) [**]. Первые две строки (сжатые в одну строку) отражают мечту, аналогичную мечте Маркса об идеальном обществе без государственной машины, опирающейся на силу, в котором будут удовлетворены потребности человека. Сходным образом последние две строки напоминают проповедь Иисуса о полевых лилиях и птицах, которым не надо беспокоиться о пище. Они проникнуты оптимизмом в том смысле, что подобно природе, которая выполняет свои функции, не взимая за это платы, интегрированное в природный порядок человечество (в гармонии со своей глубинной сущностью) составит благородное и любящее продолжение природы, так что никто не будет лишен «удовольствия быть полезным». «Нам больше не нужны тюрьмы» (3) [††], - говорит он дальше о скрытом состоянии рабства человека в условиях патриархального уклада в обществе и сознании. «Отец! Нам не нужны таможни и бойни» (4) [‡‡] Упоминание о таможнях равносильно упоминанию о границах: основным аспектом нашей проблемы, по мнению Тотилы, является не только торговля товарами, но и разделение мира на «родины». «Бойни», естественно, указывают на обязательный характер войн, то есть на игнорирование возражений им человека независимо от того, проявляется ли «абсолютный отец», которому мы все служим, в форме старомодного тирана или современного и якобы демократического правительства. В последних двух строках этой строфы Тотила обращается к отцу с просьбой вернуться в виде «бескорыстного божественного советника» (5), каким он был до наступления патриархального умопомешательства. [§§]

Различие во взглядах между Тотилой и политическими анархистами состоит в том, что общество, которое, по его мнению, должно существовать без правительства, нуждается в управлении. Вместе с тем он разделял веру наиболее здравомыслящих анархистов, что свобода личности расцветает в проникнутых любовью проявлениях и совместима с общим благом: «Свобода - это прямой путь, по которому шествуют наши обязанности» (6) [***], - говорит он. И далее, в пятой строфе первого гимна, он восклицает: «Долой

деньги! Долой порабощение женщин и детей! Вы хотите навсегда лишить пробуждения грезящего сновидца». (7) [†††]

Роботизированное человечество не подозревает о своем рабстве подобно муравью, который не сознает ограниченности своей свободы. И тем не менее для человека, в котором пробудилось сознание реального состояния общества и человеческих отношений, становится совершенно очевидной рабская подчиненность женских сторон психики и внутреннего ребенка диктату навязанного авторитета. Тотила называл «вырожденным патриархатом» состояние общества, при котором люди придавлены авторитетом (pater familias) (отца семейства), папы римского или императора. Он следующим образом заканчивает свой первый гимн, выбранный мною для разбора потому, что он символизирует его творчество в целом: «И тем не менее таков смысл этого сновидения: необходимо по пробуждении воплотить его в жизнь! Земля уже покорена. Так превратим же ее в дом!» (8) [‡‡‡].

По возвращении в Чили из страны, куда в возрасте одиннадцати лет его отправили родители, он вновь стал писать стихи на немецком языке, затем издал сборник поэзии на испанском языке. Очевидно, что владел испанским не столь совершенно, как немецким. Можно предположить, что чувство разочарования и безысходности нашло выражение в виде нескольких страниц прозы под общим заглавием «Пролог». Мне хотелось бы привести несколько вступительных строк из него, поскольку это не только пролог к «Гимнам» и политическим поэмам на испанском языке, но и своего рода манифест:

«Отыскивая причину отсутствия единства среди людей и огромной путаницы, присущей состоянию человечества, критике подвергались государство и церковь, но последний шаг так и не сделали: не возложили ответственность на создателя этих институтов, который, используя силу, присвоил абсолютное значение и претендует распоряжаться жизнью и смертью семьи, которую он полагает своей собственностью и чьими благами он овладел. Пришла пора заняться не только симптомами, но и самой болезнью. Пора осознать, что патриархальный уклад является источником человеческих несовершенств и искусственности нашего образа жизни».