Агния Барто - [41]
Такая фраза строится не по правилам синтаксически-безупречной завершенности, а по законам живой, разговорной речи, которую сопровождают, а во многом и заменяют жесты, движения, мимика, что мы явно ощущаем и видим при разговоре о глазах Зоечки.
Далее рассказ о красавице Зоечке развертывается также по законам живой, разговорной речи, прерывающейся и восклицаниями, и паузами, и той мимикой, без которой он многое утратил бы в своей яркости и выразительности:
Здесь все — и восклицания, и вводные предложения, и необходимо возникающие по ходу повествования паузы, и многое другое — отвечает духу и стилю живой, разговорной речи, требующей нашего ответа, «сопереживания», и при этом мы себя чувствуем не столько читателями, сколько собеседниками и непосредственными участниками истории с Зоечкой. Это и свидетельствует о том, как органично вводит поэтесса в речевую структуру своих стихов те элементы, которые, как и в любом живом разговоре, не исчерпываются их исключительно словесным выражением, подразумевают не только чтение стихов, но и их «исполнение», реальное или воображаемое, но неизменно повышающее долю читательского участия во всех перипетиях и коллизиях стихотворения.
Вот почему многие стихи А. Барто требуют чтения вслух, их разговорного, а то и театрализованного исполнения, иначе из них ускользнет нечто столь существенное, без чего они утратят значительную долю своей выразительности.
Ну разве можно прочесть про себя — и этим ограничиться! — стихотворение «Она у нас красавица» — о девочке, больше всего озабоченной своей внешностью:
Если первые строки требуют лирически-приподнятой интонации, отвечающей их пафосу, романтике трудных дорог и дружных походов, то она сразу же меняется, становится иронически язвительной, когда речь заходит о девочке, уделяющей своей внешности слишком много внимания (за счет всего остального!); как видим, интонация, ее переходы — от высокого к низкому — обретают в стихах А. Барто ту существенность, содержательность, значимость, без которых эти стихи многое могли бы утратить в своей смысловой выразительности, а то и сатирической едкости.
А вот рассказ о девочке, поразившей подруг своей развязной требовательностью:
Здесь тоже живой, непосредственный рассказ ведется от лица персонажа, настолько изумленного поведением своей подружки, что он и слов не находит для выражения негодования — оно ушло в «подтекст», в паузы, в восклицания, в ничего не говорящие междометия («Ну... Ну...» — словно у него отнялся язык!),— но они-то и оказываются очень красноречивыми, ибо отчетливо передают охватившие рассказчика чувства, такие сильные и непосредственные, что они не могли сразу найти связные слова для своего выражения.
Речь автора зачастую носит характер напряженного диалога, во время которого сталкиваются различные судьбы, характеры, устремления, и все это способствует повышению динамичности стиха, его живости, активности, действенности.
В стихи, идущие от лица автора, врываются голоса героев, словно бы перебивающих его или друг друга, вносящих в повествование непосредственные чувства, свой темперамент, свои переживания, и автор всегда готов предоставить им слово — как в произведении драматического жанра:
Это «так и знал!» непосредственно и выразительно, с присущей ему интонацией передает переживания мальчугана, огорченного перспективой остаться дома и лишиться того удовольствия, о котором он, вероятно, давно мечтал.
А когда мы слышим:
то и здесь передается живая интонация собеседника, обращающегося ко всем тем, кто лично знает Любочку — девочку с нашего двора, соседку. Автор так близко и непосредственно, в оживленной разговорной речи, знакомит нас с ней, что мы не можем сомневаться в ее реальном существовании, не можем не видеть ее «во всей ее красе», и сами чувствуем себя близкими знакомыми этой девочки, а может быть, и другой, но очень похожей на нее.
Далее стихотворение «Любочка» развивается в форме диалога, особенно резко подчеркивающего разницу выведенных автором характеров:
Так различные характеры персонажей раскрываются в стремительном диалоге, в коротких, но предельно четких и выразительных репликах, и эта сцена не требует никаких дополнительных описаний, настолько она внутренне законченна при всей своей лаконичности.
Автор все время вовлекает читателя в свой разговор, обращаясь к нему с вопросами, восклицаниями, утверждениями, не давая ему почувствовать себя всего только слушателем или зрителем происходящих событий.
Если поэт восклицает:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».