Агнесса. Том 2 - [12]

— Ну уж! — фыркнула Полли. — Вы скажете! Лошадь объезженная, это Олни сказал. Так что миссис не убилась бы! Да и ездит она, оказывается, будь здоров как; Олни сказал, им всем вместе взятым фору даст, где только и научилась!

— Не о том я. Вам не понять — еще молоды, дурехи!

Наступило молчание. Агнесса с трудом перевела дыхание. Она очень хорошо представляла кухню и тех, кто находился в ней: две девушки — негритянки (высокая, стройная Лизелла, всегда опрятная, с неизменной наколкой на голове; Полли, пониже, не такая смышленая и серьезная, как подруга, но тоже прекрасная работница) и с ними Рейчел — белая женщина, невзрачная, маленькая и худенькая, внешность которой противоречила традиционным представлениям о кухарках.

Рейчел с самого начала была не очень-то расположена к Агнессе (и Агнесса это чувствовала), но Орвила любила и, как ни странно, почему-то обожала Джессику.

— Мистер Рэймонд! У нас теперь новый мистер Рэймонд, — сказала Полли.

— Не приведи Бог! — отозвалась Лизелла. — Сегодня он толкнул меня в коридоре. Уверена, что специально. Я чуть не разбила сервиз.

— Хозяину скажи, — посоветовала Полли.

Наверное, Лизелла покачала головой, потому что Рейчел произнесла:

— Верно, не надо. А вообще, я вам сколько раз говорила: если что, обращайтесь теперь к хозяйке, а не к мистеру Лембу.

— Почему? — удивились девушки.

— Потому, что если в доме появилась госпожа, то женской прислуге о хозяине можно забыть. Это для Олни, Мелвина и Джона все остается по-прежнему, а для нас отныне главный «хозяин» — хозяйка.

— А я возьму расчет, — сказала вдруг Полли.

— С чего бы это?

— Работы много, очень тяжело, а подмогу брать не хотят. Целый день крутишься, присесть времени нет. С Лизой если когда и встретишься на этаже — словом перекинуться некогда. Мистер Лемб уже три раза прибавлял мне жалованье, а что толку — все время в работе. Вечером только и остается сил, чтобы лечь спать.

— Ничего, зато года через три ты будешь самой богатой негритянской невестой в округе, — произнесла Рейчел.

— Через три года мне будет двадцать пять — уже и жизнь кончится.

— Вон нашей госпоже двадцать пять, а у нее жизнь только начинается. — Агнессе показалось, что она уловила в голосе женщины неодобрение

— Миссис Лемб тоже много работает, — сказала Лизелла. — И шьет, и вяжет, и уберется, когда я занята, и за сыном, и за маленькой мисс ухаживает сама.

— Маленькая мисс…— Голос Рейчел потеплел. — Вот кого я люблю!

— Да уж! — засмеялась Полли. — Когда вы тут стряпаете, все с кухни брысь! А мисс Джессика хоть пирамиды из кастрюль делай!

Агнесса, и не видя, знала, как Рейчел улыбнулась в ответ. Но того, что пришлось услышать дальше, Агнесса не ожидала.

— А все же, что ни говори, неблагородного она происхождения. Давно я служу у господ; хотя и на кухне, а глаз на такие вещи наметан. Помню, мисс Лилиан, когда маленькая была: уродливая, точно обезьянка, а все же видно — уже настоящая дама. А мисс Джессика хорошенькая, а не то. Ей в жизни попроще будет — умеет за себя постоять? Это наша кровь.

— Да что вы, мисс Хойл! По-моему, она очень славная девочка — вот уж от кого можно не ждать козней.

— Конечно, славная, за это ее и люблю. Я о другом говорила.

— А госпожа Агнесса, по-вашему, какого же происхождения? — спросила Полли.

Рейчел ответила не сразу: несколько минут стояла тишина, лишь в плите потрескивали дрова.

— Темная лошадка, — сказала женщина наконец, — не разгадаешь вдруг. Да только, как в таких случаях говорит наш Джон, я бы на нее ставить не стала.

— Почему? — снова спросила Полли.

— Все вам скажи! Поздно уже, идите спать… Миссис Лемб мне меню на завтра не дала, ну, да и так сойдет. Мистеру Лембу — как всегда, а для мисс Джессики ее любимый пудинг сделаю.

Агнесса тихо вернулась к себе. Орвил еще не спал, читал книгу. Агнесса подошла к нему, присела перед креслом и, взяв мужа за руку, негромко произнесла:

— Прости меня, Орвил. Я не должна была так поступать!

Он улыбнулся, и от этой улыбки вмиг растаял выжидающий взгляд Агнессы, исчезли ее нерешительность и выражение вины.

— Что ты, Агнесса! Тебе необходимо было встряхнуться. Так бывает, я знаю.

Агнесса с благодарностью и с каким-то особенным нежным чувством уткнулась лицом ему в грудь, а Орвил подумал, что ошибся тогда в разговоре с Лилиан: в некоторых натурах дух авантюризма может дремать годами, но умереть не способен никогда.

Перед тем, как перейти в спальню, Агнесса сказала:

— Знаешь, ты прав, Орвил, нужно нанять еще одну служанку или няню. Девушкам тяжело одним.

— Конечно. Надо дать объявление в газету.

— А Лизе и Полли сделать второй совместный выходной.

— Как скажешь, милая! — Орвил поцеловал ее. Агнесса всегда хорошела к вечеру: глаза становились больше, цвет их глубже, кожа — словно бы заново посвежевшей… И он не понимал, в чем тут секрет: ведь она устала за день. Волосы Агнессы, полураспущенные, живописными прядями разметались по плечам, по светлому шелку пеньюара. Ночь давала ей новые силы, делилась с нею своим очарованием и тайной.

— Орвил…— Агнесса замялась, ее все еще волновали впечатления дня.

— Что, дорогая? — улыбнулся он: у него уже было другое настроение.