Агнесса Сорель – повелительница красоты - [7]

Гости прибывают и прибывают. Рене и Изабелла обмениваются парой слов с каждым из них. Агнесса все так же следует за Изабеллой на шаг позади, и наблюдает за всем, готовая исполнить любое ее указание. Она вспоминает, как королева Иоланда рассказывала, что ее обожаемый супруг учил ее правильно понимать свои обязанности и исполнять их, потому что она королева и должна посвятить всю свою жизнь королю и стране. Только однажды она позволила себе возразить ему в чем-то, касающегося воспитания детей, и он наградил ее таким взглядом, что она немедленно замолчала и опустила глаза. И с тех пор она всегда и во всем с ним соглашалась и поддерживала во всем, независимо от собственных убеждений или сомнений. Это был весьма поучительный урок.

В толпе вновь прибывших Агнесса замечает знакомое лицо – она помнит его по временам, проведенным при дворе в Неаполе, где он бывал частым гостем. Это еще один протеже королевы Иоланды, Жак Кер, друг и спаситель Изабеллы и Рене. «Это крупнейший магнат в Бурже, король среди купцов, если можно так выразиться, – так говорил о нем Рене в Неаполе. – И несмотря на свое скромное происхождение, достоин самого глубокого уважения!»

Именно Жак Кер рекомендовал Рене остановиться во Флоренции по пути из Неаполя, чтобы встретиться с Козимо ди Медичи, который продемонстрировал ему всю красоту и славу своего города. И теперь Рене может с полным основанием сказать, что этот купец является его другом.

– Жак, как чудесно, что сегодня вы приехали к нам в Анжер! Я у вас в неоплатном долгу за то, что вы помогли нам бежать из Неаполя на ваших кораблях! – Рене говорит громко, через весь зал, чтобы все слышали и аплодировали купцу. – Я с самого детства знал, как высоко моя мать вас ценила и как всегда рекомендовала вас королю. – Жак Кер низко кланяется, а когда поднимает голову – Рене удостаивает его объятия, что король редко проделывает в отношении простолюдина. Но этот человек очень много сделал для королевской семьи. Затем Рене произносит чуть тише: – Когда-нибудь я найду способ отблагодарить вас, дорогой Жак, за то, что вы послали за нами свои суда. А особенно – за Изабеллу и ее свиту. И за себя самого. Когда я наконец взошел на борт, ваш капитан рассказал мне, что ваши быстрые галеоны, вооруженные до зубов, несколько недель болтались в Неаполитанском заливе, притворяясь торговыми судами и будучи готовыми к любому повороту событий. Я понятия не имел об этом. Но вы были мудрее и предусмотрели, что нам придется бежать.

Агнесса видит, как Жак Кер едва уловимо кивает, глядя Рене в глаза. Этот купец всего на десять или двенадцать лет старше ее хозяина, которому тридцать шесть, но отношения между ними такие, что больше напоминают отца и сына. Есть ли что-нибудь на свете, чего не знает этот мудрец? Часто в Неаполе Агнесса вместе с другими фрейлинами, как зачарованная, слушала его рассказы о путешествиях в Ливан и на Ближний Восток, куда он ездил в поисках новых товаров для своих заказчиков – тонких ценителей экзотики – и для гурманов королевского двора Франции.

– Я обязан своим успехом Ее Величеству, вашей матери, – говорит Жак, глядя прямо в глаза Рене. – Поэтому я хочу, чтобы вы знали: нет ничего, что я бы не сделал и чем не рискнул бы ради нее и ее семьи. Вы, сир, были прекрасным правителем на итальянском полуострове, – это он произносит с искренним сочувствием. – Как вам, должно быть, известно, я навещал королеву Иоланду в Сомюре за два года до ее смерти – приезжал, чтобы обсудить судьбу вашей дочери Маргариты. – Рене выглядит ошарашенным. – Конечно, откуда вы могли об этом знать? Вы были заняты противостоянием с Альфонсо Арагонским. Я же был вызван вашей августейшей матушкой, потому что послы юного императора Священной Римской империи желали встретиться с ней и обсудить возможный союз с леди Маргаритой.

– Я понятия об этом не имел! – восклицает Рене взволнованно.

– О да, королева Иоланда просила меня подготовить ее к встрече с императором должным образом. Можете себе представить, с каким удовольствием и энтузиазмом ваша благородная матушка и я подбирали для нее золотую парчу и горностаевые меха. Она выглядела бы императрицей до кончиков ногтей! Потом ваша матушка написала мне, что послы были очень впечатлены. Но получилось так, что наш король Карл счел, что его собственная дочь может быть более подходящей кандидатурой для Франции.

Рене смотрит на купца безучастно, а потом понимает, что у его матери не было оснований говорить ему об этом и беспокоить его, слишком все было зыбко в тот момент. Она слишком хорошо его знала.

– Когда же леди Маргарита вернулась с королевой Изабеллой и ее свитой в Лотарингию, ваша августейшая матушка написала мне с просьбой собрать гардероб для демуазель Агнессы Сорель, которая оставалась с ней, ибо имеющийся у нее в наличии гардероб подходил скорее для более теплого климата Неаполя, нежели чем для здешних широт. Поверьте, монсеньор, для меня было огромной честью вернуться год назад в Сомюр и снова встретиться с королевой Иоландой. Она часто расспрашивала меня о деталях моих поездок к вам в Неаполь – как она любила слушать о вашей жизни там! И для меня было несказанным удовольствием составить гардероб для столь очаровательной и прекрасной демуазель, каковой является леди Агнесса, с которой я имел честь познакомиться в Неаполе. И ведь именно ей королева Изабелла поручила заботиться о том гепарде, которого я для нее привез!