Агенты школьной безопасности - [2]

– Пошли посмотрим, – сказал Никишов, вставая и отряхивая с пуза песок.

Мы пошли к подъезду. Баулин как раз выбирался из машины. Но в этот раз руки охранников были свободны. А вот руки самого Баулина, наоборот, были заняты – он бережно и надежно прижимал к груди небольшой плоский чемоданчик.

– Помочь? – спросил его Никишов.

Баулин скосил на него глаза, не ответил, а один из охранников мощной рукой отмел Никишова в сторону:

– Не вертись под ногами, братан.

– От братана слышу! – конечно, не стерпел Никишов.

Но на него не обратили внимания, и все трое прошагали прямо в кабинет директора, побыли там и вскоре вышли, уже без чемоданчика. За ними вышел и наш директор, Семен Михалыч, боевой отставной полковник. Всегда невозмутимый, он сейчас был заметно растерян. Проводил «делегацию» до двери, попрощался и задумчиво вернулся в свой кабинет.

Никишов приставил палец ко лбу, изобразив глубокое раздумье. Потом сказал:

– Что бы это значило? – И сам ответил на свой вопрос: – Взрывное устройство. Запоздалая месть за двойки.

– Это не месть, – в шутку подхватил я. – Он хочет взорвать свою малую историческую родину, чтобы освободить место под застройку.

– Ты прав, Димон, – кивнул Никишов. – Здесь будет громадный цветочный торговый центр имени Валюши.

– Да. Поэтому нужно скорее идти в класс. Чтобы успеть еще чему-нибудь научиться. Пока школа цела.

Но через два дня нам стало не до шуток…

Через два дня нас всех согнали в актовый зал.

Семен Михалыч поднялся на сцену. Он был хмур и бледен.

– Встать! – гаркнул он на весь микрорайон. – Смирно!

Мы поднялись со своих мест и замолчали. А наши любимые учителя, выстроившиеся вдоль стены, побледнели.

– Во вверенном мне подразделении, – начал тяжелым голосом отставной полковник и действующий директор, – я хотел сказать, в нашей школе, произошло отвратительное событие. – Семен Михалыч помолчал. – Вчера из моего сейфа пропали деньги. Огромная сумма, которую выделил нам спонсор для реконструкции школьного здания.

Тишина в зале настала такая, что даже страшно стало.

– Я пока не сообщал об этом в милицию. Я не хочу, чтобы на безупречную репутацию вверенного мне подразделения легло несмываемое пятно позора. Я даю время тому, кто совершил эту пакость. Если деньги не будут возвращены, я приму меры. Все свободны! Идите и думайте!

Вообще это было как-то странно. В нашей школе, конечно, всякое случалось. Но никогда не случалось воровства. Да у нас и красть нечего, кроме старых матов и драного «козла» в спортзале. А тут… Ведь в тот день, когда наш спонсор Валюша Баулин передал в дар школе деньги, он даже, в целях большей безопасности, оставил нам одного из своих охранников. Раньше должность охранника совмещал наш завхоз. Вечером он запирал все двери на все ключи и пил чай. До утра. А теперь школу охранял здоровенный детина. С дубинкой и газовым баллончиком. Он чай до утра не пил. Значит, все-таки деньги спер кто-то из наших.

…Мы разбрелись по классам. Не глядя друг на друга. Это было очень противно – думать, что кто-то из нас украл эти деньги. Конечно, в нашей школе, я уже говорил, как и везде, были всякие ребята. И хулиганы, и курильщики, и двоечники, и драчуны. Были и такие, которые отбирали у малышей деньги. Исправляли в журналах оценки. Но воров у нас никогда не было. А вот теперь – есть! Есть и у нас вор. Да еще какой – хапнул целый чемодан денег. И, может, он сидит рядом с тобой, в твоем классе… А мы все сейчас под подозрением.

На переменке Никишов (он у нас, как говорит директор, и формальный и неформальный лидер) задержал нас в классе, стал к дверям и сказал:

– Если это сделал кто-то из наших, пусть немедленно сознается. Все равно мы узнаем. Но тогда…

– А что тогда? – спросил Костя Музейник. – Расстреляешь?

– В овраге искупаю, – мрачно пообещал Никишов.

Да, это была серьезная угроза. Когда-то в наш овраг сливались отходы с бензоколонки, и сейчас там зловонное болото. Не отмоешься никогда. И ничем.

– А чего ты грозишься? – недовольно спросил Кузнецов. – И оскорбляешь. У нас в классе таких нет. Я вообще думаю, что деньги не ребята сперли.

– А кто? – шагнул к нему Никишов.

– Кто-то из взрослых. Из учителей.

– Думай, что мелешь! – вспыхнул Никишов. – В лоб захотел?

– Попробуй. – Кузнецов усмехнулся. И не зря. В школе поговаривают, что его старший брат Витек состоит в какой-то группировке. Может, это и так, а может, Кузнецов сам это придумал, для авторитета. Витек время от времени тоже появляется у нас в школе. На вид – он настоящий добродушный бандюга. Рот до ушей, но взгляд тяжелый. И с Баулиным он хорошо знаком, они с ним в одном классе в свое время глобусом в футбол играли. Так что Кузнецова у нас побаиваются.

Но Никишов Кузнецова не боится. Наверное, потому, что его не любит. И еще потому, что у Никишова тоже есть старший брат, который служит в какой-то крутой охране.

– А что? – не унимался Кузнецов. – Учителя у нас бедненькие, зарплаты у них маленькие, а сейф, считай, игрушечный.

– Ты по себе-то не суди! – Мне показалось, что у Кузнецова и впрямь сейчас лоб зачешется. – Не все деньгами меряется!

Тут он прав. Мы наших учителей знаем уже много лет. И никто из них не смог бы такое сделать. Хоть у них и зарплаты маленькие.