Агенты Преисподней - [41]

«Это еще что за чудо природы…» – успел мельком подумать Симон, как демон стал преображаться, уменьшаясь в размерах, меняя багровые и алые тона «боевой раскраски» на спокойные, буро-зеленые и синеватые, дезодорируя помещение сильным и приятным запахом хвои и резко уменьшая грозовое громыхание до звуков простой речи.

– Покорнейше прошу простить, ваше превосходительство…

На месте грозного представителя потусторонних сил, властного, полного злых сил Преисподней демона в гостиной номера стоял, старательно изображая растерянность и некую почтительность низшего перед высшим довольно-таки тривиальный бес-куратор этого Отражения, лично Симону неизвестный, но об отдыхающих в подвластном ему пространстве грешных душах, разумеется, осведомленный.

– Маляр я, ваше превосходительство, – серьезно заявил бес, почувствовав недоуменный взгляд агента на своем буро-зеленом рабочем комбинезоне, заляпанных разноцветными красками растоптанных сапогах и испачканных явно побелкой небольших рожках. – По призванию и от всей души – маляр. Конечно, в свободное от основных обязанностей время. Но – вашему-то превосходительству известно, что время – это такая хитрая штука, его можно и потерять, и собрать, и растянуть, и сжать…

– Надеюсь, ты с такой помпой явился сюда не для того, чтобы обсудить метафизические свойства времени? – с тревожной иронией поинтересовался Симон. – И что это за «превосходительство»? Можно подумать, ты не знаешь, кто я и моя спутница на самом деле.

– За явление в таком образе приношу свои глубочайшие извинения, – полупоклонился бес, и вышло у него это совсем некуртуазно, угловато, по-деревенски, как кланяются, обыкновенно, деревенские простолюдины перед дворянами. – А кроме «вашего превосходительства» – как же мне обращаться, если явился я с просьбой?

«Просьба – от беса? – еще больше удивился и насторожился агент, памятуя о том, что даже самые маленькие и низшие бесенята в Преисподней от рождения своего – хотя, было ли оно таковым, как у людей? – числятся выше и значительнее грешных душ, даже оказавших старшим бесам иной раз неоценимые услуги. – Такого на моей памяти еще ни разу не было – чтобы просили… ох, не к добру это, не к добру…»

О возможно утраченном с этой минуты отпуске Симон даже не стал горевать, вполне возможно, что в такой ситуации можно было лишиться и чего-то более существенного.

– Ты бы не причитал, Артифекс, как нищий на паперти, – грубовато посоветовал Симон, усилием воли заставляя себя лежать в прежней позе. – Изложил бы свое дело, да и …

Агент покрутил в воздухе кистью руки, изображая нечто среднее между «там подумаем» и «выметайся отсюда, пока цел». А бес, шагнув поближе к возлегающему на диванчике агенту Преисподней, со вздохом сказал:

– Вот потому и не знаю, как к делу-то подступить, ваше превосходительство. Знаю – на отдыхе вы, в отпуске законном в знак высочайшей благодарности и признательности ваших заслуг перед Темными Силами, в целом, и высшими иерархами, в частности…

– Ну-ну… – подбодрил застенчивого беса агент, чуть выпрямляясь, полусадясь на диванчике. – Я тебя слушаю очень внимательно, но обещать заранее, сам понимаешь, ничего не буду, нет у меня такой привычки – авансы раздавать…

– Не надо, не надо, – взмахнул плохо промытыми от масляных красок, попахивающими скипидаром лапками бес. – Не надо авансов, не надо обещаний. Тут ведь дело-то какое… значит, прилетает сегодня, да, кажись, уже прилетел, в город один человечек. Ну, не сказать, чтобы мой, но душа его – наша, темная и грешная до самых потаенных закоулков. Осталось лишь дождаться его смерти… я-то думал – нескоро это будет, человечек этот здоров, и о себе заботится – другим у него этому поучиться надо. Но вот, на всякий случай, вскользь, глянул я в будущее… понимаю, что без высочайшей санкции нельзя, но… слишком уж мелким мне это показалось, я же не про все Отражение узнать хотел, лишь чуть-чуть про этого человечка…

«Хоть немного становится яснее, – усмехнулся про себя Симон. – Похоже, бес решил какую-то интригу в этом Отражении замутить, а высшее свое начальство не предупредил, думал – все получится, так и будет он «на коне», победителей не судят, а обычно премируют, но вот что-то сорвалось у него, теперь боится гнева высших бесов или еще каких последствий не только для себя лично – для всего Отражения тоже».

– …а вот тут – беда, – продолжил Артифекс, прижимая сложенные ладони к груди над жиденькой, растрепанной, козлиной бороденкой с непременными следами засохшей краски. – Очень плохо. Этого грешника совсем скоро убьют вместе со всеми его сопровождающими… сорвется то дело, за которым он, вообщем-то, в город и приехал. Да это не страшно, сорвется сегодня, получится завтра, а вот вся печаль в том, что не могу я увидеть тех, кто грешника этого остановил на его земном пути.

Бес, выговорившись, тяжко вздохнул и буквально повесил голову, упершись в грудь подбородком. Пауза чуток затянулась, похоже, куратор ожидал от Симона принятия немедленного решения, даже толком не уточнив, собственно, его задачи, роли в начинающейся игре. Но вот агент не торопился кидаться с головой в омут непонятного…