Агенты перестройки. Рассекреченное досье КГБ - [21]

Под прикрытием английского посольства в Москве действовала глубоко законспирированная, хотя и немногочисленная по составу, резидентура СИС. В нее входили высокопрофессиональные сотрудники, которые, как установлено нашей контрразведкой, были прикрыты посольскими должностями среднего ранга. В указанный период, следуя своим «союзническим обязательствам», СИС тоже резко активизировала вербовочную работу на территории Великобритании, а также в третьих странах, особенно там, где традиционно сильно английское влияние, в частности, в Афганистане. Органами КГБ в 1985–1987 годах лишь непосредственно в Англии было зафиксировано 16 вербовочных подходов к советским гражданам. 26 человек «попали» в компрометирующие ситуации, еще 25 советским гражданам было сделано предложение о невозвращении на родину.

А в Москве резидентура СИС избрала осторожную тактику. Она активизировала сбор развединформации, используя находившихся в Советском Союзе британских стажеров и преподавателей, а также граждан англоязычных стран, въезжавших в нашу страну по различным каналам научно-технического и гуманитарного обмена.

В Воронеже, в частности, местными контрразведчиками была пресечена попытка вести разведку военного аэродрома английским стажером Стоббартом, проникшим на его территорию в одежде рабочего. При задержании он сначала выдавал себя за студента из Прибалтики, но затем признался, что выполнял задание помощника военного атташе посольства Великобритании. Этот пример иллюстрирует весьма характерный почерк московской резидентуры СИС.

Реализуя свои договоренности с ЦРУ, активно, со свойственной немцам педантичностью заработала и западногерманская разведка (БНД). В ее недрах был создан специальный перспективный план разведывательной деятельности против СССР, рассчитанный до 1990 года. Не сразу, но шаг за шагом, деталь за деталью контрразведывательным и разведывательным органам КГБ удалось раскрыть суть этого плана. Он, в общих чертах, состоял в следующем.

Западногерманская разведка поставила задачу усилить вербовочную работу среди советских граждан как на территории ФРГ, так и с позиций своих резидентур в третьих странах. В этой работе БНД считала необходимым особое внимание уделять советским гражданам, выезжавшим в служебные командировки за границу. Для изучения таких людей, для первоначальных знакомств с ними решили привлекать западногерманских коммерсантов, которые регулярно посещали СССР. Дополнительно к этому германские разведчики получили санкцию привлекать к вербовочным подходам постоянно проживающих за рубежом родственников советских граждан.

Кроме того, было принято решение более активно использовать для сбора разведывательной информации на территории СССР агентуру из числа бывших советских граждан, эмигрировавших в ФРГ и посещающих нашу страну по каналам этнического туризма и частного въезда. Но одновременно в целях усиления конспирации БНД приняла принципиальное тактическое решение о том, чтобы проводить так называемое «приобретение» источников информации без формальной вербовки, иными словами, без письменных подписок о сотрудничестве. Были упразднены также письменные сообщения агентов, расписки о получении ими денежных вознаграждений за представленную информацию.

Эта гибкая тактика БНД особенно характерно проявилась при вербовочной разработке советского гражданина С., причем она диктовалась некоторыми особенностями личности объекта вербовки. Начались подходы с того, что С. постепенно вовлекали в валютные операции, неоднократно передавая ему крупные суммы денег в западногерманских марках якобы за оказание услуг при заключении контрактов на поставку в СССР промышленного оборудования. Разведчики БНД прекрасно знали, что в действительности С. ничего не делал для выполнения своих обещаний. Однако с дальним прицелом шли на его предложения о выплате дополнительных сумм и выдаче подарков, будто бы необходимых ему для подкупа должностных лиц. В общей сложности С. вручили около 70 тысяч западногерманских марок и 3,5 тысячи советских рублей. Ему также передали различной бытовой техники на сумму свыше 5000 рублей, деньги по тем временам немалые, равные стоимости автомобиля.

А затем во время очередной встречи была осуществлена вербовка С. Разведчик из БНД прямо заявил, что хотел бы получать от него, помимо коммерческой информации, и некоторую другую, которая будет хорошо оплачиваться. После недолгих раздумий С. дал согласие, и, таким образом, состоялась самая обычная вербовка. Хотя внешне она и не сопровождалась классическими атрибутами в виде подписки, тем не менее стала логическим завершением предшествующей стадии отношений С. с сотрудниками БНД. Гибкость западногерманской разведки в данном случае проявилась еще и в том, что она даже на заключительном этапе не стремилась к письменному закреплению отношений с С., поскольку была убеждена, что он и без того будет передавать сведения, интересующие БНД, — во-первых, из-за жажды наживы, а во-вторых, С. не мог не понимать, что переданные ему большие суммы денег являются своеобразным «крючком», с которого ему уже не сорваться.