Агенты национальной опасности - [15]

А в Штатах изменили агентурный псевдоним с «Идола» на «Фокстрот» и три года подвергали мучительным допросам, называя это танцами. Содержали в глухой бетонной коробке без окон. Требовали подтвердить причастность КГБ и, соответственно, правительства СССР – к убийству президента Кеннеди руками завербованного Ли Харви Освальда. Носенко отрицал эту версию, считая ее нелепой. Ему не верили. Твердили, что он – засланный офицер КГБ. «С какой целью?» – недоумевал «Фокстрот». В доказательство своей искренности сдал ЦРУ около ста операций ПГУ, уже осуществленных, и с десяток советских агентов, в том числе одного из лучших резидентов в Скандинавии – знаменитую Грету, которую звали Гунвор Хаавик. И только этим добился относительной свобода в рамках домашнего, ареста на конспиративной квартире.

А в Управлении С уже готовили акцию возмездия – невзирая на запрет правительства проводить подобные операции за рубежом. За сто тысяч долларов в Штатах был нанят киллер, и все поначалу шло, как и планировалось, но исполнитель за какое-то преступление угодил в тюрьму, где и поведал о своем задании. Такова официальная версия». В действительности киллера сдал Олег Калугин. В конце концов «Фокстроту» компенсировали моральный, ущерб и даже назначили штатным консультантом ЦРУ, положив ему оклад рядового копа – 35 тысяч долларов в год.

Сдал он много и многих, но не сразу, поэтому почти всех агентов успели предупредить или отозвать в Москву. Грету предупредить не получилось. Норвежская служба безопасности арестовала ее в момент передачи секретных документов куратору Принципалову, работавшему под дипломатическим прикрытием. Его отпустили, а Грету на протяжении десяти часов допрашивали. Она призналась только в том, что любит некоего Владимира Козлова, живущего в Москве, которому, дескать, и передавала письма через советских дипломатов. «Сколько было у вас таких встреч?» – спросили ее. «Двести пятьдесят!» -усмехнулась Грета. «А сколько писем вы передали?» «Тысячи!» последовал горделивый ответ. И это было правдой – любовь, к русскому Владимиру, не угасшая за много лет после ее работы в норвежском посольстве в Москве, и тысячи секретных документов, переданных кураторам за 27 лет. Устав от допроса, она немного помолчала, потом вдруг заявила: «Сейчас скажу вам правду. Я почти тридцать лет была русской шпионкой». Больше от нее ничего не добились. Через полгода она умерла в тюрьме от инфаркта.

Перебежчику Носенко не могли тростить Грету. Его ликвидировали в 2006 году.

Комментарий к несущественному

Как эго ни странно, на решение Олега Гордиевского и Олега Калугина работать на англо-американскую разведку повлиял знаменитый Ким Филби, он же агент Том, он же Гарольд Адриан Рассел. В сферу его влияния попал и третий полковник – Михаил Любимов, но того вовремя выставили из лондонской резидентуры, определив экспертом Центра по Великобритании и параллельно – неофициальным патроном сильно пьющего. Филби.

Гордиевский начал работать на МИ-6 в 1974 году, будучи сотрудником резидентуры в Копенгагене. Это уже после тесного общения с Филби в Москве, взгляды коего разительно отличались от пропагандистского образа легендарного разведчика. Приехав в 1977 году в отпуск в Москву, Гордиевский прослушал первое и последнее выступление Филби перед аудиторией в триста человек. Начал он свою речь так «Этот год особенный. Мы не только отмечаем 60-ю годовщину Великой революции, но и 50-ю годовщину советской Федерации футбола». В ответ раздались два взрыва хохота – сначала от тех, кто понимал английский, потом от всех остальных, слушавших перевод.

Больше легенду советской разведки к чтению докладов не допускали – только отдельные консультации. К методам работы КГБ он относился критически, если не сказать презрительно. «Но что мы можем? – вопрошали полковники. – От нас ничего не зависит». «Все зависит от каждого,- отвечал консультант. – Надо ломать стереотипы, искать свой путь в разведке». Далее приступал к весьма язвительной критике КГБ, предлагая отбросить «последние сомнения». Говорил, не выбирая выражений: «Вы не должны умирать на поле боя, не зная за что. Не надо становиться свистком для поросенка, надо стремиться к Богу. А к Богу приходят те, кто убежал от людей…».

«Беседы с отставным Сократом» не могли остаться неуслышанными. Калугина выпихнули из ПГУ и отправили в Ленинград заместителем начальника УКГБ, подсластив пилюлю погонами генерала. Примерно в это же время развод Любимова использовали как предлог для увольнения из Центра за «аморальное поведете». Гордиевский оставался вне подозрений в «аморальности», но только до тех пор, пока Филби не передали дело несчастной Греты. Проанализировав его, тот пришел к выводу, что в недра КГБ проник «крот»: «Он среди нас, он где-то тут, я его чувствую!..»

На присутствовавшего Гордиевского страшно было смотреть. Если Филби продолжит копаться в деле Греты, то неизбежно установит его причастность к провалу. Ведь Носенко на допросах в ЦРУ лишь косвенно навел на Грету, не зная ни ее настоящего имени, ни места работы. За него эго сделал Гордиевский.