Агенты будущего - [3]

— Вы что-то хотели купить, ребята? Выбирайте побыстрее, я закрываюсь на обед.

Славик вспомнил про хлеб, ойкнул и сломя голову бросился к продуктовому магазину. В дверях стояла уборщица, которая не хотела его пускать: «Закрываемся, закрываемся, два часа, обед!» но Славик быстро уговорил ее: «Мне только хлеб и спички, без сдачи!»

Он мельком глянул на полки, убедился, что хлеб есть, прошмыгнул к кассе и, выбив чек на двадцать одну копейку, отдал его продавщице, а взамен получил теплую буханку и коробок спичек.

Спички — вещь нужная. Хоть серы с головок настрогать и дымовуху сделать. Или газеты в Маринкином почтовом ящике поджечь. Или вечером можно будет разжечь на пустыре костер, стянуть на огородах у дачников несколько картошин и испечь их в золе. Славик отломил душистую хрустящую горбушку и, жуя, неторопливо вернулся к киоску. Колька тем временем купил свой вожделенный значок и пересчитывал мелочь у лотка с мороженым.

— По молочному за девять копеек? — спросил он Славика. — Как раз хватает.

Славик кивнул. Они устроились на краешке бетонного вазона в тени чахлых, еще не прижившихся как следует, лип.

— А ты по космонавтике только значки собираешь? — спросил Славик

— Да я по космонавтике всё собираю — значки, марки, открытки, газетные вырезки, всё! — с воодушевлением воскликнул Колька.

— Эх, я бы в Звездном у ребят кучу всего мог выменять, — сказал Славик. — Один мой одноклассник аж конверт со штампом станции «Салют-4» где-то достал. А я символикой не увлекаюсь, меня это всё не интересовало. Ну, вот как-нибудь съездим туда, я тебя со всеми познакомлю.

— Хорошо бы, — вздохнул Колька.

Доев мороженое, они взяли велосипеды и вернулись в свой двор. Колькина мать, заметив появление сына, сейчас же вышла на балкон и крикнула:

— Явился! А ну марш домой! Ну, я сейчас тебе устрою!

Колька, оглянувшись на Славика и виновато пожав плечами, пошел к своему подъезду. Славик оставил хлеб на лавочке у входа и прокатился еще пару кругов по двору. Это оказалось скучным занятием — и как Колька здесь часами катается? Тогда он взвалил велик на плечо, зажал буханку под мышкой и с двумя передышками дотащил это все до четвертого этажа. На площадке между третьим и четвертым этажами он заглянул в почтовый ящик — не виднеется ли, случайно, в прорезях свежий номер «Юного техника»? Но в ящике было пусто, даже «Вечерку» забрали.

Дверь в квартиру не была закрыта, а на кухне играло радио и звякали столовые приборы. Славик вкатил велосипед в прихожую, тихо прикрыл входную дверь, скинул обувь и осторожно заглянул в кухню. Родители обедали — мама раскладывала гречку с котлетами, а пришедший на обеденный перерыв папа доедал суп и краем глаза просматривал разложенную на табуретке газету. Из кухни очень вкусно пахло мясной подливой и компотом из слив. На уголке обеденного стола скромно приткнулась тарелка с ярко-красным только что разрезанным арбузом.

— Привет. А я хлеб принес, — сказал Славик.

— Ну, здрасьте, — сказала мама. — Ты бы еще к завтрашнему утру его принес. Мой руки и за стол.

— А чего это вы арбуз без меня разрезали? — обиделся Славик.

— Ну так тебя же вовремя к обеду не дождешься, — передернула плечами мама.

— Пап, а ты когда газету брал, «Юного техника» не было? — спросил Славик.

— Был, вон, на холодильнике, — не отрываясь от газеты, мотнул головой папа.

— О-о-о! — Славик радостно бросился к холодильнику, схватил журнал с ракетой на обложке и быстро пролистал. — А, ерундовый номер какой-то. Про космическую еду аж пять страниц забабахали, а в приложении — модель планера для малышни.

— Мой руки сейчас же! — мама начала сердиться.

Славик хмыкнул и пошел в ванную, радуясь, что на этот раз, кажется, ругать за опоздание его не станут. Ему, вообще-то, попались нормальные спокойные родители, но иногда и на них нападало воспитательное рвение — с кем не бывает.

Славик вымыл руки, потом подышал на зеркало и нарисовал схематичный спутник — кружок и четыре лучика-антеннки, скорчил рожу своему отражению и вернулся на кухню.

— Ну, и где ты болтался? — спросила мама, ставя перед ним тарелку супа.

— За хлебом ходил, — сообщил Славик, размешивая в борще сметану.

— А щека у тебя в чем? Это ты умылся, называется? И футболку в какой-то грязи вымазал! А ну-ка иди переоденься!

— Это не грязь, это отработка, — скользнув по лицу Славика профессиональным взглядом, поправил папа, перевернув газету. — Опять, наверное, с великом возился.

Славик молча подчинился — сходил в свою комнату и надел чистую футболку. А грязную масляную полосу от рельса на щеке смазал маминым «ланолиновым» кремом и стер салфеткой.

На этом, по его мнению, инцидент был исчерпан, но мама, вероятно, думала по-другому.

— Нет, я так больше не могу, — неожиданно заявила она, как только Славик снова появился в кухне, и переключилась на папу: — Виктор, хоть ты ему что-то скажи! Он уходит, когда хочет, приходит, когда хочет, дома практически не бывает!

— Ну мам! Не надо сейчас, а? — попросил Славик.

— Что — мам? Ты по хозяйству не помогаешь, где болтаешься, не рассказываешь!

— Как это не помогаю? — удивился Славик. — Я хлеб купил и молоко. И мусор всегда выношу, когда ты попросишь, и посуду мою. А не рассказываю, потому что вам не интересно.