Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг. - [55]

Мясоедов был своим человеком в квартире Сухомлинова и в салоне его жены. Несмотря на все предупреждения , Сухомлинов устраивал Мясоедова , а когда последнего уже во время войны по приговору военно-полевого суда повесили за шпионаж, Сухомлинов записал в своем дневнике: "Бог наказал этого негодяя за шантаж и всякие гадости, которые он пытался мне строить за то, что я его не поддержал".

Определенную роль австрийского шпиона при Сухомлинове играл втершийся в доверие последнего некий Гашкевич. Через Гашкевича Альтшуллер познакомился с артиллерийским капитаном Ивановым, который, по отзывам начальства, "всегда проявлял стремление участвовать в комиссиях и совещаниях секретного характера". По рекомендации Альтшуллера Иванову покровительствовал Сухомлинов.

Впоследствии, уже во время войны, Иванов и Гашкевич были осуждены и казнены за государственную измену…

Тот же Гашкевич через Альтшуллера познакомил Сухомлинова с подозрительной личностью — Василием Думбадзе , называвшим себя племянником известного ялтинского градоначальника.

Думбадзе выдал себя за ярого поклонника Сухомлинова и выразил желание написать биографию военного министра.

Сухомлинов был этим очень польщен и не задумываясь передал Думбадзе через Гашкевича перечень своих мероприятий по военному ведомству, с 1909 года по март 1914 г. По заключению главного управления Генерального штаба, этот перечень содержал данные секретного характера, которые могли служить к выявлению отправных положений русского вероятного плана войны.

Больше того. Уже во время войны Думбадзе предложил Сухомлинову послать его в Германию, где он, прикинувшись врагом России, стремящимся освободить Кавказ от ига русских, выведает у германского правительства созданный последним план организации смуты на Кавказе и на других окраинах России. Несмотря на предупреждения контрразведки и начальника Генерального штаба , Сухомлинов получил разрешение Николая II и послал Думбадзе в Германию. Побывал ли Думбадзе в Германии — неизвестно. Меньше, чем через месяц он вернулся обратно (как раз в день отставки Сухомлинова), привез с собой значительную сумму денег и очень жиденький отчет о своей поездке. Отчет этот, рассмотренный в особой комиссии офицеров Генерального штаба, был признан неправдоподобным, а автор его объявлен — германским шпионом…

Сколько было еще германских агентов, окружавших Сухомлинова и имевших доступ в салон его жены, — об этом знает точно лишь германская агентурная служба.

Русская же контрразведка знала, что в его доме сходятся, помимо Мясоедова , нити 17 шпионских организаций[78].

Сухомлинов был до того крепко опутан шпионской паутиной, что после отставки и оставления казенной квартиры он счел возможным переехать в квартиру сожительницы сбежавшего австрийского шпиона Бруно Валентини[79].

Но не одного Сухомлинова " обрабатывала" германская разведывательная служба.

В начале 1915 года, в контрразведке имелись сведения, что германская разведка пытается обработать морского министра старика Григоровича . Она учла его слабость к молоденьким женщинам и подослала к нему женщину "в его духе". Узнав об истинной цели "любви" этой женщины, Григорович отказался от ее услуг.

Министерство внутренних дел также являлось объектом германской разведки. Так, например, известно, что Штюрмер , в бытность его министром внутренних дел "временно утерял" военные шифры. Через некоторое время эти шифры нашлись[80]. Это не должно казаться удивительным, так как, по словам того же Селивачева, "фрейлина Никитина роется в столе Штюрмера и читает находящиеся там бумаги".

Милюков же чрезвычайной комиссии врем, пр-ва рассказывал следующее о Штюрмере за время нахождения последнего во главе русского правительства[81].

"…Бенкендорф, который беседовал со мною довольно откровенно, рассказывал, что появление Штюрмера испортило все его отношения, что он привык пользоваться доверием иностранцев, что всегда ему предупредительно сообщали всякие секретные сведения, а теперь он оказался в таком положении, что когда он приходит, то от него припрятывают в стол бумаги, чтобы не показывать, и что когда он, шокированный этой переменой, спросил о причине, то ему сказали: "Знаете, мы не уверены теперь, что самые большие секреты не проникнут к нашим врагам. Напротив, мы имеем признаки, что каким-то способом эти секреты становятся известными неприятелю со времени назначения Штюрмера". (Курсив мой. — К.З.)

Характеризуя русские придворные сферы, Милюков той же комиссии сообщил еще следующее:

"…Что меня еще укрепило в мыслях, что есть что-то таинственное в способе сношений с германцами — это прошлое Манасевича-Мануйлова, о котором мне сообщил Извольский. Это было во время бытности Извольского министром иностранных дел. К нему явился Пурталес (германский посол в России), очень смущенный, и заявил, что он попал в неприятную ситуацию… О которой Извольский знал раньше, именно о попытке подкупа одного из сотрудников "Нового Времени". При этом указывалась довольно солидная цифра, кажется, 800.000, которая была дана в распоряжение Пурталеса для этого подкупа. Посредником при этой операции взялся быть Манасевич, который сделал это предложение, как мне говорили, Пиленко, который резко отказался и прогнал его…"