Агентура НКВД-МГБ против ОУН-УПА - [125]

При допросе резидента необходимо обращать внимание на разоблачение подчинённой ему агентурной сети. С другой стороны, при допросе агента или осведомителя, подробно устанавливать их связи. Очень часто в результате признания агентов можно напасть на след резидента, выявить его конспиративную квартиру или место явок. При нормальном и полном допросе ликвидация каждого резидента должна повлечь за собой ликвидацию подчинённой ему части агентурной сети.

На территории Западных областей Украины большевики свою резидентуру организовали почти исключительно из служащих Наднепровья, которые занимают официальное положение в различных отделах и учреждениях (работники райсоветов, инспектора школ, директора школ, учителя, заведующие мельниц, молочарен и т. д.).

В секретных распоряжениях Станиславскому областному Управлению НКВД-НКГБ категорически запрещается проводить вербовку резидентуры из местного населения. Однако отдельные случаи не исключены.

АГЕНТЫ

Наиболее колоритный тип доносчика из всей агентурной сети — это, собственно, агенты. Дело в том, что необходимо строго отличать собственно агентов-доносчиков от резидентов и осведомителей-доносчиков. Между этими видами, как увидим ниже, есть существенная разница. Агент, как и резидент, это достаточно подготовленный тип доносчика, который может самостоятельно исполнять важные задания и отрываться от своего руководителя (оперативного работника) на значительный период времени. Существует много видов и типов агентов, но мы тут рассмотрим лишь тех, каких органы НКВД-НКГБ наибольше используют в борьбе с украинским движением. Главное, чем всякий агент отличается от секретного осведомителя, это то, что агенту всегда ставится задача пролезать вовнутрь нашей организации или в какое-либо соединение УПА и быть среди нас равноправным членом, вести себя так, чтобы завоевать доверие своего руководителя, проводника или отдельного командира УПА. Такое доверие завоёвывается "чрезвычайной активностью" агента, направленной против наших врагов — эта "активность и преданность" общему делу часто ослепляет и сбивает с толку даже высокосознательных и ответственных работников. Такие агенты, проникнув в нашу среду, находятся в ней до тех пор, пока они не выполнят своих задач. По роду этих задач и характеру деятельности агентов их можно поделить на четыре основные группы:

1. АГЕНТЫ ВНУТРЕННИКИ, которые имеют конкретное задание проникнуть в нашу среду с целью: а) в ОУН: выявлять места пребывания руководящих ячеек ОУН и отдельных проводников, узнать у них действительные фамилии и место рождения, о местах нахождения бункеров с имуществом, о станичных, связях, и много других вещей, на которых мы опираемся в своей работе, б) в подразделениях УПА: изучение подразделения, командного и количественного состава, вооружения, запасов амуниции, планы действия на будущее, места постоянных расквартировании застав и стоянок во время остановок, вопрос питания и одежды и т. д. Эти агенты, в свою очередь, делятся на кратковременных и постоянных. Первый после выполнения конкретных заданий является к своим руководителям, которые переводят их для выполнения подобной работы в другие районы, а иные, охватившие своими действиями определённый район, организуют себе переход "на работу" в другие районы или другие подразделения. Такие переходы обыкновенно мотивируются причинами, которые не вызывают никакого подозрения. О способах контактирования агентов со своими руководителями будем рассматривать отдельно.

2. АГЕНТЫ-ПРОПАГАНДИСТЫ засылаются органами НКВД- НКГБ в наши ряды специально для распространения большевистской пропаганды, для подрыва моральной стойкости, особенно в подразделениях УПА. Они, одновременно с выкрикиванием патриотических фраз, вздыхают, говоря о "бесперспективности" нашей работы, о моральном упадке, о силах большевистской державы, успехах на фронтах и т. п. Особенно используют они поражение наших подразделений, критикуя действия их руководителей и восхваляя тактику и вездесущность врага. Своими действиями стремятся создать угнетённое, паническое настроение. Также распространяют версии о гуманном обращении большевиков с теми, кто является к ним добровольно, и про опеку над нашими ранеными, которые попадают к ним в плен. Это распространяется не только среди стрелков УПА, но и среди гражданского населения во время постоя на квартирах. Обыкновенно такие версии не находят соответственной почвы среди наших стрелков, но всё же некоторая часть стрелков со временем деморализует, и попав в тяжёлое положение, быстрее падают духом. Итак, на распространение этих версий нашим органам также необходимо обратить внимание, тем более что начало их часто легко найти, если этим вопросом внимательно заинтересоваться.

3. АГЕНТЫ-ТЕРРОРИСТЫ: начиная с конца 1944 года нами зарегистрировано несколько случаев, связанных с действиями агентов-террористов. Эта агентура — по сугубо конкретным заданиям по ликвидации высокоавторитетных проводников ОУН или талантливых командиров УПА. Перед тем чтобы получить задание, агент-террорист проходит подготовку в форме специального инструктажа, характер которого зависит от условий, при каких будет произведено покушение (на кого, когда, где, каким способом и т. п.). Один из таких агентов, выявленный нашими органами, сознался, что прежде чем стать террористом, он несколько месяцев был обыкновенным осведомителем, но за активную работу и личные способности, он быстро получил "аванс" и был переведён в агенты. Через некоторое время один из оперативных работников НКВД-НКГБ начал с ним чаще встречаться и вести разговоры на различные темы, в том числе и на частные. Несколько раз они вместе пили водку, ходили до "дивчат". Оперуполномоченный видел в нём подходящую кандидатуру на агента-террориста. В связи с этим постепенно и осторожно начал подготавливать почву. В разговорах часто обращал внимание на то, какое большое значение у бандеровцев играют отдельные лица, которые занимают руководящие посты. Он говорил, что с гибелью таких лиц ОУН или УПА потеряли бы больше, чем при ликвидации целого военного "виддила". Один раз оперуполномоченный предложил в дружеском разговоре агенту "А" (так условно называли его) произвести покушение на жизнь одного из авторитетнейших командиров УПА. "А" согласился. Было решено, что он уговорит уйти в подполье ещё четырёх человек с этого же населённого пункта, (они преследовались органами НКВД за сотрудничество с немцами) и вместе с ними пробраться в "виддил", каким руководил вышеуказанный командир. Четыре хлопца — односельчане, которых он уговорил уйти в подполье, были подобраны для маскировки. При уходе он получил от оперуполномоченного 2 гранаты и винтовку, с которыми явился в ячейку, которая направляла вновь прибывших в подразделение УПА. Во время разговоров с ним наш работник обратил внимание, что "А" смущён и неестественно волнуется. Его смущение и волнение, при повторном и более внимательном разговоре, предали его. На вопрос об оружии, которое он принёс с собой, он начал давать нетвёрдые и путаные ответы. Его немедленно взяли на допрос, где он полностью запутался и должен был сознаться. Террорист "А" имел задание пробраться в сотню командира "Р" и, подобрав соответствующий момент, застрелить его из винтовки, а если бы он был окружён другими командирами, то кинуть в него две гранаты. Время на выполнение этого задания было дано 1 месяц. После совершения убийства, террорист должен был удрать и явиться к своему руководителю. Легенда о причинах перехода в подполье была хорошо продумана и разработана, и рассчитана на массовость явления (на допросе повторял, что пошёл в подполье, чтобы не идти в Красную Армию).