Агентство «Пустячок» - [15]

— Да и ты такая же, как была. По прежнему на диете? Ты как тут, на курорт? А я живу в Лимсе, а ты…

— Я тоже, тоже переехала в Лимс. Ты знаешь, мой папенька женился в очередной раз. А эта мачеха мне совсем не нравится, так что я уехала из Кривайда, купила тут в Лимсе особнячок и открыла свое дело. Бюро по найму прислуги. Зайдешь ко мне?

— Конечно.

— Только знаешь, местные почему-то боятся моего дома. Какая-то старуха безумная приходила, каркала: «Быть беде!». Потом прибежал чиновник, кричал об ограничении владения. Я ничего не поняла, но мой юрист сказал, что это все ерунда и незаконно. Даже жрец приходил, представляешь. А ты чем занимаешься?

И Анхель любезно открыла перед Ташей дверь в старинный особнячок со смешными балкончиками, на кованных решетках которых были изображены странные и нелепые существа.

Одну часть дома Анхель сделала жилой, а другую отдала под бюро. Даже двери были отдельные. Вот для того, чтобы пользоваться второй дверью и пришлось открыть замурованную комнату.

— Совершенно не понимаю, что в ней такого страшного. Ее даже комнатой не назовешь, просто прихожая, даже без окна.

Комнатка была крошечной и пустой. Дверь на улицу и дверь в дом, большое зеркало в массивной раме, каменная консоль под ним и вешалка — вот и все убранство. Окна действительно не было, вместо него над дверью был маленький витраж, собранный из синих и зеленых стеклышек. Сине-зеленые блики играли на стене, отражались в зеркале и комната казалась погруженной в толщу воды. Таша подошла к зеркалу, потрогала резные завитушки рамы и набравшись духу загляула в стекло. Почему-то казалось, что там, за зеркалом сидит чудовище. Чудовища не было. Была Таша: немного испуганная, с выбившимися из прически кудрями. Таша улыбнулась своему отражению, погладила синий камень консоли и решительно сказала:

— Совершенно ничего страшного. А ты знаешь, мы с напарником открыли детективное агентство…

Так и получилось, что вечером в гостях в «Пустячке» сидела Анхель, пила чай, кокетничала с Эваном и просила, нет, просто умоляла вернуть ее замечательному дому утраченную репутацию.

Кто знает, что повлияло на согласие Эвана, большая сумма, предложенная за расследование, или голубые глаза Анхель, но согласие было получено. Сразу, как только Таша подробно рассказала, что находится в маленькой комнате, Эван дал согласие.

— Вот ведь бабы-дуры, — вздохнул Нос, — и куда лезет? Ей старая грымза сказала не лазь, а она все таки влезла! И кто мне будет готовить такой омлет? И вообще, я только тут обжился, мебель расставил, таракана завел, а она лезет. То же мне, боевик!

Нос со злости выпихнул таракана из клетки и ушел спать.

Расследование проводилось весь день. Таша бегала по городу и выслушивала рассказы старожилов, а Эван пошел в архив.

— Чиновник не соврал, на дом было наложено ограничение во владении. Стража Лимса сто один год назад запретила владельцам особняка открывать прихожую. Исполнение запрета или снос дома. На сто лет запретили, а потом, как водится забыли продлить. Так что и твоя подруга права, формально ограничения нет.

— А с чем связан запрет? Я просто столько сплетен наслушалась. И про то, что несчастные, заглянувшие в зеркало, сходят с ума, и про маньяков, похищающих девиц, и про то, что удачи дому, а то и городу не будет. А ты что в архиве нарыл?

— В архиве ничего внятного нет. Пропажи людей. Большинство пропавших женщины, разного возраста, и общее только одно — все проходили через эту комнату. Расследовали тщательно, но люди пропали совсем: никаких следов, никаких улик и никаких трупов. Просто был человек и нету.

— Да, наверное, не самое лучшее решение открыть там бюро по найму. Представляешь, сколько людей там проходит? Я бы комнату закрыла, но Анхель всегда была очень упрямой — поправила выбившийся локон Таша.

— Таша, кстати, я тут большой заказ делал, для армии, артефакты-заколки. Вот у меня один образец остался. Возьми. Волосы из нее не выпадают, — Эван протянул Таше небольшую заколку с зеленым камушком.

— Спасибо! Я так с ними намучилась, все время растрепой хожу. Это наверное для армейских поварих, — Таша покрутилась перед зеркалом: поправила волосы, сморщила нос и вздрогнула от ощущения внимательного взгляда. Оглянулась. Бес спал кверху пузом на диване, Нос мастерил для таракана шлейку, Эван читал газету. Взгляд не отпускал. Казалось, что ее бесцеремонно и внимательно разглядывали через зеркало. Снова посмотреть на отражение Таша не решилась.

— Эван!

Эван поднял голову, ощущение взгляда исчезло.

— Извини, показалось.

Странное и неприятное чувство, что за ней наблюдают, преследовало Ташу целый день. Когда она поймала себя на том, что старается не поворачиваться боком к блестящему боку чайника, то разозлилась. Собралась и пошла гулять к морю, но пришла в центр города. У особняка Валлинтаб кипел скандал: «Это совершенно возмутительно!» «Не хочешь по хорошему, будет так!» «Мы не позволим!» «Я вызову стражу!»

Анхель ругалась с местными дамами, которые не пускали к ней клиентов: останавливали девушек, рассказывали об опасности, предлагали помощь, деньги, словом делали все, лишь бы они не заходили в особняк. Анхель увидела, выскочила, возмутилась, подтянулись любопытствующие, и парочка стражников, лениво проходящих по улочкам, тоже развернулась к бранящимся. Наверное, случилось бы что-нибудь совсем уж неприличное, но Таша улыбнулась знакомым, пожелала всем доброго дня и, подхватив Анхель, увела ее в соседнее кафе.