Агентство «Последний путь» 2 - [27]

— Да, целитель не так весело, но я думаю, в твоём возрасте это не главное, — хмыкнул он, но затем вздохнул и взглянул в окно. — Но это если мы про деньги и заработок. А если подумать... то тебе... На кой хрен тебе это всё надо?

— В смысле?

— Я про походы, наемников и прочую дребедень? Я слышал, есть классы поваров... или вот слышал про лесоруба. Кузнецы всякие и прочее. Чем тебе не класс? Знаешь, класс ведь выдается обычно за склонности. Я не видел ни одного криворукого копейщика. Видел мага огня, так он заводился постоянно из-за какой-то хрени. Понимаешь, о чем я?

— Класс соответствует характеру человека?

— В точку. Я думаю... думаю, что раз уж так выпала карта, то... Может надо делать то, что любишь? Так, чтобы жить не ради цифр, а ради своего дела.

Юринай задумчиво кивнул и налил собутыльнику побольше.

— Знаешь, моя судьба... моя судьба тоже в чём-то уникальна.

— М-м-м-м? В чём?

— Система пришла ко мне дважды, — вздохнул мужчина и, заметив равнодушие собеседника, хмыкнул.

— Не поймите неправильно, но я мало... мало интересовался системой. Не до этого было... как-то.

— Приход системы — это как великая удача. Способ достичь каких-то вершин... Поэтому люди зачастую не думая нажимают «Да». А я... мой отец бондарь. Его отец был бондарем. И отец отца был бондарем. Мы делали бочки не одно поколение. Деревья, доски, рубанок, стальные кольца... Черт, как же я тогда ненавидел эти чертовы бочки.

Юринай подлил вина в кружку мужчины и продолжил ловить крупицы информации.

— Когда мне стукнула четырнадцатую весну, отец поймал меня с девчонкой из соседней деревни. Ерунда, да я в то время должен был вести кольца от кузнеца, да... загулялись, — улыбнулся мужчина. — Отец поймал меня тогда и так выпорол... Неделю сидеть не мог, а шрамы на спине до сих пор остались. Как я тогда злился на эти чертовы бочки... До зубного скрежета... А через неделю, когда я снова мог работать в мастерской отца, мне перед сном высветилась системка. Мне предлагали класс «Бондарь».

— И вы?

— А я отказался, — Фред припал к кружке и сделал несколько глубоких глотков. После этого он втянул носом воздух и с улыбкой продолжил: — Со злости отказался. Понял, что система меня заметила и года два каждый день брал крышку от бочки, приматывал её себе к руке и тренировался. Мечтал быть воином.

— Получилось?

— С мечом я тренировался... хреново. Знать не знал что и как. А вот к щиту подошёл с упорством. Приматывал крышку к руке и лупил лозой коров по заднице, а потом пытался устоять от её удара ногой.

— Вы знали, что система появится второй раз?

— Нет. Я вообще собирался уйти в восемнадцать в армию или отряд какой. Не было мыслей о системе. Хотя да... жалел, что класс выпал такой несуразный... Бондарь... Твою мать...

Юринай покивал головой, а Фред продолжил:

— Так вот... я к чему это тебе сейчас рассказываю... Я не знаю, жив ли отец и мать, я похоронил больше десятка друзей, с которыми стояли плечом к плечу, я угробил чертову тучу денег на снаряжение... Да и пропил не меньше... Но я... Я бы сейчас всё что есть променял на этот класс Бондарь.

Юринай задумчиво кивнул.

— Сейчас я щитоносец тридцать пятого. Я уважаемый и состоятельный человек, но... на самом деле, больше всего в жизни я хочу делать... бочки. С отцом в старой мастерской.

Юринай пригубил вина и задумчиво уставился на собеседника, а Фред тем временем продолжил:

— Деньги — пыль. Деньги — это всего лишь металл. Не смотри на деньги. Смотри на то дело, с которым ты живешь. На то дело, которое делает тебя по-настоящему счастливым. Остальное — пыль и ненужная суета... Поверь мне...

Юринай кивнул и взглянул на хозяина таверны, что уже нёс ему поднос с парящим супом и вторым блюдом.

— Спасибо, — кивнул старичок. — Я обязательно запомню.

* * *

Юринай оглянулся на городские ворота и поставил на землю мешок, в который прихватил припасы для своей задумки. Рядом он поставил корзину с угольками, которые с трудом уговорил отдать ему хозяина таверны.

— Так, — произнёс он, оглядывая стену. — Здесь мне никто мешать не будет.

Он взглянул на солнце, прикидывая, сколько ему осталось времени светового дня, затем оглядел горизонт в поисках туч, грозящих дождем.

— Отлично.

Старичок нагнулся к корзине, достал из неё уголек и подошёл к стене.

— Итак, мы имеем... систему... — его рука протянулась к стене и начертила знак Х. — По каким принципами и какими формулами она руководствуется?

Юринай сделал пару шагов назад, взглянул на знак и положил уголёк на землю. После этого он закатал рукава и снова поднял свое писчее орудие.

— Демоны задери того, кто это придумал, — произнёс он, подходя к стене. — Но как же это чертовски интересно...

Стена начала покрываться условиями задачи, затем расчетами со сложными формулами вероятности и попыткой вывести закономерности. Что-то нещадно зачеркивалось, что-то обводилось, а что-то и неоднократно пересчитывалось.

Остановился Старый мастер только тогда, когда сумерки навалились настолько сильно, что ему приходилось пригибаться к стене, чтобы различить свои записи.

— Черт, — буркнул он и вздохнул. — Шестьдесят четыре переменных... Это слишком много...