Агентство «Аргентина» - [42]

— А, может, это не лепрекон? — вдруг усомнился Ньялсага, пожал плечами и снова уткнулся в книгу. К счастью, вскоре обнаружилось еще одно заклинание и кошки в нем не упоминались. Обнаружить того, кто не желал быть найденным, можно было и другим способом: пролив в морскую воду собственную кровь и произнеся при этом соответствующие слова.

Он захлопнул книгу и порылся в набитом кучей хлама бардачке и нашел перочинный нож. Положив его в карман, Ньялсага покинул «Зеленого дракона», на прощанье похлопав его по нагревшемуся на солнце боку и направился к лестнице, ведущей к морю.

…Тут в рассказ шумно вмешался Бахрам.

— Святые ежики, ты что, взаправду собирался откромсать себе палец? — воскликнул он, вытаращив глаза. — Позвонил бы мне, я б мигом раздобыл тебе кошку! Вот у нас в Легионе один маг тоже как-то…

— Времени не оставалось, — сдержанно отозвался Ньялсага.

— Истинный самурай перед трудностями не отступает, — вальяжно развалившись на стуле, сообщил Ява, помахивая банкой с пивом. — Тот недостоин звания самурая, кто за свою жизнь не сделал себе хотя бы парочку харакири!

— Шутки у тебя, Ява… — недовольно пробурчал Бахрам и умолк, а

Ньялсага продолжил рассказ.

…У воды он остановился. Поверхность моря играла тысячами сверкающих бликов, чайки качались на воде, как поплавки.

Он вынул из кармана складной нож, открыл, подошел к самой воде, и сосредоточился. Шум окружающего мира — плеск волн, крики чаек, голоса с набережной, теплоходные гудки и обрывки музыки — постепенно затихал. Дождавшись тишины, Ньялсага пробормотал короткое заклинание и уколол палец острием ножа.

Алая капля крови набухла и упала в воду, затем еще одна и еще.

Ньялсага ждал. Зеленая искрящаяся путеводная нить появилась в воздухе, скользнула в сторону, точно подхваченная ветром, и полетела вдоль набережной.

…Теперь, главное, было не потерять паутинку из виду: путеводное заклинание никого не ждет, просто летит себе, как заблагорассудится и если заклинатель ее упускает — что ж, возвращайся на берег и начинай все заново!

Вот только уверенности, что во второй раз все получится, у Ньялсаги не было.

Он взбежал вверх по лестнице набережной и оказался возле дороги. Путеводная нить, невидимая другим, закружилась в воздушном потоке, плавно перелетела через проезжую часть и поплыла дальше.

— Давай, давай, — побадривал его заклинатель. — Ищи лепрекона!

Снова у него мелькнула мысль, что тут что-то не складывается, ведь с обнаружением лепреконов никогда не было никаких проблем: попадая в незнакомый мир, они сразу же отправлялись туда, где водились деньги. Прошлый лепрекон, к примеру был обнаружен в хранилище одного из банков и извлекать его оттуда пришлось, конечно же, Яве.

Но тот, которого разыскивал сейчас Ньялсага, явно отличался от своих соплеменников и умел прятаться куда лучше!

Вскоре Ньялсага с беспокойством заметил, что зеленый блеск путеводной нити становится все слабее: заклинание теряло свою силу, а значит, вскоре исчезнет совсем. Его, конечно, можно было обновить, но придется возвращаться к морю, терять время, а Кемен тем временем, вполне может отыскать лепрекона безо всяких заклинаний: на гостей из другого мира у него был прямо-таки звериный нюх.

Но путеводная нить, почти полностью выцветшее и утратившая зеленый блеск, продолжала вести Ньялсагу. Вот она на секунду застыла в воздухе, поплыла в переулок, заклинатель поспешил за ней, и оказался в самом обычном дворе: тихом, зеленом, с лавочками у подъезда и песочницей в самом центре.

— Тролль тебя задери! Жилой дом…

Почти невидимая нить скользнула в один из подъездов и поплыла наверх. Вслед за ней, отсчитывая этажи, торопился Ньялсага.

На площадке четвертого этажа заклинание вспыхнуло, рассыпалось бледно-зелеными искрами и исчезло.

— Где-то здесь, — негромко проговорил заклинатель, рассматривая одинаковые двери, обитые дешевым серым дерматином. За которой из них скрывался лепрекон?

Впрочем, гадать Ньялсага не любил. Он порылся в памяти, вспоминая заклинание, которое заставило бы существо, не принадлежащее этому миру, почувствовать смутное беспокойство и выглянуть за дверь. Действовало заклинание избирательно и гость посерьезнее лепрекона его бы и не почувствовал, но…

Шаги за дверью послышались прежде, чем Ньялсага успел произнести первое слово заклинания. Щелкнул замок, звякнули ключи, и дверь распахнулась.

На пороге стоял невысокий, ничем не примечательный человек средних лет.

Увидев его, Ньялсага остолбенел.

— Заклинатель? — в высшей степени доброжелательно осведомился человек.

— Э-э-э… вечер добрый, — заикаясь, выдавил тот: ничего умнее в голову не пришло.

Он смотрел на стоявшего перед ним человека самой безобидной внешности, сутулого, лысоватого, в больших роговых очках, одетого в мятые домашние брюках и спортивную курточке, обутого в разношенные шлепанцы и клял себя за то, что понадеявшись на встречу с обычным лепреконом, не озаботился дополнительным охранным заклинанием, желательно, самым сильным из всех, что когда-либо существовали на свете.

Древний кровожадный монстр, высший оборотень из клана Предвестников смерти стоял на пороге и разглядывал незваного гостя с расстояния вытянутой руки.