Агентство «Аргентина» - [19]
Он посмотрел на Лукерью, развалившуюся на полу.
- Как думаешь?
В ответ собака застучала хвостом по полу.
- Понятно, - он проводил взглядом молодую пару с коляской, прошедшую мимо окна кофейни и снова пододвинул к себе толстый потрепанный ежедневник.
- Бессмертие, бессмертие… они жили долго и счастливо и никак не могли умереть…
Он вынул из кармана красный фломастер и принялся листать густо исписанные страницы.
- Вот что я скажу, Лукерья: прежде чем желать чего-то, подумай хорошенько! Может, будет лучше, если мечта так и останется мечтой?
Ньялсага вздохнул и снова углубился в работу, время от времени делая пометки на полях ежедневника.
Наконец, он откинулся на спинку стула и потер уставшие глаза.
- Знаешь, Лукерья, - сказал Ньялсага, помешивая ложечкой кофе. – А «гостей»-то в последнее время, действительно, все больше и больше. Предчувствие у меня такое, будто скоро что-то произойдет…
Он замолчал, и большая белая собака шумно вздохнула, всем сердцем сочувствуя хозяину.
- Давно хотел тебе сказать, - строго заметил Ньялсага. - Ты бы к Яве не лезла, а? Во-первых, сама знаешь, он собак терпеть не может, а во-вторых, ворчит, что ты линяешь и из-за тебя у него вся одежда в шерсти. Знаю, что ты здороваешься так, но с ним уж как-нибудь поаккуратней. Лапу подай при встрече – и хватит с него!
Ньялсага отодвинул чашку, взял карандаш и снова уткнулся в ежедневник. Давным-давно из основной книги он выписал парочку старинных заклинаний, составленных еще в те времена, когда почти все заклятья существовали в виде стихов. При помощи затейливой магической формулы можно было укрепить невидимые границы существующего мира, но для того, чтобы заклинание заработало, требовалось подогнать архаичные вирши под реалии сегодняшнего дня.
Эта простая с виду задача оказалась не из легких, над ее разгадкой Ньялсага бился уже не один год, но результаты пока что не радовали.
Он с головой погрузился в работу и окружающий мир, шумный и многолюдный, перестал для него существовать.
Из мира магии и заклинаний в мир, далекий от волшебства, Ньялсагу вернул странный звук: будто кто-то настойчиво барабанил по стеклу.
Он поднял голову.
Вдоль окна кофейни прямо над тротуаром тянулись длинные ящики с цветами: левкоями, петуньями и душистым горошком. На одном из ящиков сидел большой черный ворон и с недовольным видом постукивал клювом в стекло, пытаясь привлечь внимание.
- Дэберхем явился. Снова гости… Лукерья, жди здесь, я сейчас.
Он направился к двери, на ходу пряча ежедневник во внутренний карман, а ворон, тем временем перелетел на перила веранды и пренебрежительно покосился на рыжего бездомного кота, шнырявшего поблизости.
- Что скажешь? Опять?! Хотел бы я знать, кто тут появится, в конце концов… – Ньялсага облокотился на перила. – Кто на этот раз? Кто? Что значит «предположительно»? Поточнее нельзя?
Дэберхем каркнул с явной насмешкой. Заклинатель хмыкнул.
- Ишь, шутник! Ладно, возвращайся к Цолери.
Громко хлопая крыльями, ворон поднялся в небо.
Ньялсага проводил его взглядом, вернулся в кофейню и вынул мобильный телефон.
…Казалось бы, любой из «попаданцев», невесть как оказавшийся в незнакомом мире, должен был несказанно радоваться тому, что отыскались доброхоты, вызвавшиеся немедленно вернуть его обратно, туда, откуда он прибыл. При встрече со столь благородными и великодушными людьми, полагалось бы радоваться им, как родным, ликовать и бросаться на шею со слезами радости и умиления.
А, вот, поди же! Гости если и бросались, то исключительно с дурными намерениями, при этом щелкали зубами и завывали так, что кровь в жилах стыла. Подавляющее большинство существ, попавших в этот мир, в дружеской беседе были не расположены, а желали, к примеру, закусить с дороги и в качестве обеда почти всегда выбирали тех, кто собирался им помочь.
Ньялсага припомнил гоблинов, что наведывались сюда в прошлом месяце. Веселые компанейские ребята, с которыми ухо надо было держать востро и лишний раз спиной не поворачиваться. Конечно, в людоедстве гоблины замечены не были, но скажем прямо - это было единственное, в чем их еще не заметили. Племя гоблинов славилось непредсказуемостью и любило ставить в тупик тех, кто самонадеянно полагал, что изучил гоблинскую породу вдоль и поперек. Жизнь подобных знатоков заканчивалась на удивление быстро.
Поэтому, в сложных случаях (а таковыми бывали почти все случаи, за редким исключением), Ньялсага долгих разговоров с «попаданцами» не вел, традиционной фразы: «Я знаю, кто ты!» не говорил и магическим эликсиром не поливал. Он предпочитал пользоваться другими методами - грубоватыми, но эффективными: благо, в «походной» книге заклинаний имелись подходящие заклятья. И только лишив непрошенного гостя возможности немедленно разорвать заклинателя в клочки, можно было чувствовать себя в относительной безопасности и приступать к душевным разговорам.
Ньялсага убрал в карман куртки потрепанный синий ежедневник и взглянул на очередного гостя.
В невидимой магической сетке билось существо, отдаленно напоминающее на редкость уродливую старуху с длинными седыми волосами, заплетенными в две косы, горбатым носом и свисающими из-под верхней губы длинными пожелтевшими зубами. На сутулые плечи старухи был наброшен серый заплатанный плащ, из-под которого виднелись заскорузлые босые ноги.
Лутака — волшебный город на берегу теплого моря, город Спящего Дракона, где на узких улочках можно встретить эльфа и тролля, кобольда и гоблина, где каменная горгулья заводит с путником дружескую беседу, а случайный прохожий оказывается королем-демоном в изгнании. Самые невероятные вещи происходят иной раз в Лутаке и ее окрестностях: то внезапно появится зловещий повелитель ламий, то мирные горные людоеды окажутся не такими уж мирными, то «черный» контрабандист, охотник за редкими артефактами, повстречается на твоем пути…От всего этого хорошо бы, конечно, держаться подальше, но что делать, если ты, как нарочно, оказался в нужном месте в нужное время?!И вот уже неразлучные друзья — человек по имени Дарин и кобольд по имени Тохта — отправляются в опасное, но увлекательное приключение по дорогам иных миров!
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.